«Русский Гулливер» радикально меняет свою творческую и издательскую политику и отворачивается от большого искусства. Писателей, поэтов и издателей хватает без нас. Каждый из них несет в себе новый мир, имеет свою аудиторию поклонников и скоро получит Нобелевскую премию. Теперь мы будем публиковать только друзей «Гулливера» по всем правилам коррупции и кумовства. Мы должны идти в ногу со временем. Если вы не верите в то, что поэзия может изменить мир, и боитесь негра с красной бородой, вас ждут другие издательства. «Гулливер» относится к литературе утилитарно. Нас интересует только то, что помогает выжить. В трудный и далекий путь не берут ничего лишнего. Барочность — удел семейной оседлости. Минимализм средств и чувств тождественен логике выживания.

Мир разделился на строго обозначенные форматы. Они могут существовать друг без друга, но в целом образуют самодостаточную систему, в которой нам делать нечего. Форматы и тренды ведут к расщеплению сознания. Во имя единства мы сужаем нашу веру до размера чечевичного зерна, отворачиваясь как от переменчивой моды, так и от твердых основ бытия.

Мы никогда не присягали никакой традиции — традиция рождается здесь и сейчас. Поэтому мы считаем необходимым выход из русской классической просодии, западной просодии в ее европейском и американском вариантах, преодоление мусульманского орнамента и обманчивой дальневосточной мудрости. Мы сознательно теряем почву под ногами и склоняемся над пропастью во ржи. Ничего серьезного на свете нет: тем более в литературе.

Мы должны избавиться от всех икон современности, пустить их по реке в Северный Ледовитый океан. Тоталитарные иконы. Либеральные иконы. Православные и католические. Мы призываем к искажению, а не к уточнению смыслов. Искажай! Искажай бытовую действительность, и ты выйдешь к сути. Искажай мировую культуру — она обросла невежественными трактовками. Она — и не мать, и не мачеха. И не математика. Да здравствует новая сингулярная точка отсчета, зияющая пустота мира. Ультра-авангард смыслов и форм. Сила, энергия, свежесть прямого восприятия.

Мы призываем быть безвкусными. Вкус — это очередная концепция, ловушка для дураков. Мы отказываем интеллигенции в способности на аутентичную экзистенцию и творчество. Интеллигенция в литературе — нелепый биологический эксперимент. Аристократия выродилась и исписалась, жреческий опыт превратился в терапевтическую практику. Мелкая и крупная буржуазия слишком корыстна. Студенчество инфантильно. Пролетариат и крестьянство слишком много пьют. У нас — своя выгода. Русская выгода воздухоплавателей и прибыль поэтов отличаются от всех остальных! Мы не ставим на успех, выгоду и поощрения. Дети дошкольного возраста и торговцы невидимыми автомобилями — движущая сила истории. Мы ставим на них.

Мы не надеемся на метр и не полагаемся на его отсутствие. Только музыка бытия имеет смысл. Мы рифмуем периоды речи и жизни, а не слова, не концы строк — фразы и куски времени, видимые и невидимые. Видимая рифма соответствует невидимому слову. Но именно в них — мощь созидания. Прибегай к смысловому жесту, он уточнит слово. Слово можно обмануть — жест нельзя. Стихи должны быть просты и функциональны, как автомат Калашникова; телеграфный стиль в прозе лучше всего передает весть.

Ватники и укропы, чурки и абажуры, пиндосы и гейропейцы, солдаты и матросы приглашаются на бал. Приносить и распивать спиртные напитки разрешается. Какой еще катарсис? Мы только за татарсис! Каменный гость стоит у вашего порога! Медный всадник скачет за нами по пятам! Мартовский заяц стучит чашкой о стол. Белоснежка выводит на охоту семь безжалостных гномов! Свободу Русскому Гулливеру. Мы не боимся негра с красной бородой!
                                                                     Вадим Месяцшаблоны для dle