АТЕЛЬЕ ШОШАННЫ РИББЕНТРОП / МЕЖДУ ГИНЕВРОЙ И ГОНЕРИЛЬЕЙ
Раньше я думала, что «гонерилья» это болезнь, потому что не читала Анну Русс и даже Шекспира. Я стыжусь своей необразованности, но не настолько, чтобы это скрывать. Анна Русс, о поэзии которой я хочу сегодня поговорить, тоже предельно открыта, а иногда – обнажена. Это наше, женское. Мы понимаем друг друга. Однако вернусь к теме «гонерильи». На самом деле Гонерилья - никто иная, как дочь короля Лира, которая воюет с сестрами с помощью солдат, ядов, удавок и ножей. Рассказывать всю историю нет времени, но Гонерилья, в конце концов, кончает жизнь самоубийством. Это важный факт для понимания стихов Анны Русс. Героиня ее стихотворения, выведшая меня на мировую классику, тоже кончила плохо. А именно:
…Она зачеркнулась покончила с собою восьмого марта
Накануне ночью ей выпала черная карта
В ее положении Ей время от времени делалось дурновато
Ее обидели бросили Положим, она сама была виновата…
Стресс, токсикоз, тяжесть мужского предательства – невыносимая ноша - но порой прерывание беременности можно осуществить прерыванием жизни. Что ж. Умерла, так умерла. Жалко, конечно, но ведь это литература, вымысел. Пусть они так похожи на жизненную правду... Жизненная правда – главный конек Анны Русс. Пусть жизненный опыт еще не накоплен, но правда уже ясна. Она признается:
И я гряну словами. А ты разберешь в их громе
Правду. Одну только правду. И ничего кроме.
Мне кажется, я знаю правду Анны Русс. Это томление одиночества, прикрытое бравадой стиха. Отвага с зажмуренными глазами, крик души. Анна выбирает образ ироничного чертенка, городского сумасшедшего, одетого по последней моде. Поэт это - Гаврош в поиске баррикад. Она понимает, что этот образ сейчас востребован: люди привыкли к ярким трагикомическим зрелищам, откровение для них – изнурительная работа. Поэт отказывается от «наезда и загруза», чтобы не отягощать современников своими проблемами. И современники чувствуют деликатность поэта. И отвечают ему взаимностью. Они не верят, что стихи написаны просто так, для слов и рифм. Они чувствуют в стихах «зияющие высоты», даже если их там нет. Таковы традиции великой русской литературы. Страдание всегда находит сострадание. Впрочем, Анна Русс не так слаба перед натиском жизни, как можно было подумать.
Вернись ко мне, пока не попустило
Я все тебе заранее простила
И все, чего тебе недодала
Отдам, разоружившись догола…
Я никогда не видела Анну Русс голой, но полагаю, что слово «разоружившись» в этом стихотворении лишь изящное кокетство. Она имела в виду «вооружившись»! Но таковы тайны поэзии: не всегда нужно говорить правду, даже если ты уже «грянул словами». Поэт делает многое, чтобы читатель подумал о его наготе. Почему? Потому что его речь берет начало в Эдемском саду, в доисторическом раю, где мы были голыми, по образу и подобию Творца. Кто-то несет и лелеет свою первозданную наготу с собой всю жизнь, кто-то забывает про нее, кладет на полку, как вставную челюсть, становится Поэтом с большой буквы и еще чаще – зубрилкой, синим чулком. Анна Русс не может себе этого позволить, потому что ее «вторая половина» еще не найдена.
А где то моя половина,
Не зная, что мне предназначена,
В Крыму дегустирует вина,
Любуется парками Гатчины…
Вот как. Пока поэт умирает вместе с Гонерильей, ее принц дегустирует вина в Судаке: ему наплевать, что где-то далеко живет Анна Русс, которая смотрит «как Файерфокс обновляется» в надежде увидеть своего суженого-ряженого. Мир чувствует эту несправедливость, он старается помочь Анне изо всех сил. Наши толстые и тонкие журналы публикуют ее стихи, отечественные и международные фестивали открывают двери перед молодым дарованием. И все для того, чтобы она встретила свою любовь. Мир еще не осведомлен о планах поэта, а планы его таковы:
Я хочу жить долго долго долго
Детей иметь много много много
Чтоб любили меня сильно сильно сильно
И замуж тоже часто часто часто…
Часто, часто, часто! Здесь одной лишь литературной поддержкой не ограничиться, нужна финансовая. И об этом нам стоит подумать. На кону – любовь. Вот как Анна Русс обращается к каждому своему будущему мужу:
Я люблю тебя каждым ядром своей каждой клетки
И хочу заключить тебя в каждую клетку тела
Обнаженного, но не стремись к им сокрытой тайне,
Ведь оно прозрачно, пока я его не одела…
Она опять о наготе, но о наготе, прикрывающей «тайну», «к которой не надо стремиться». Анна Русс боится эффекта вмешательства: как только мы увидим тайну, она ей быть перестанет. И станет правдой. А правды в ее стихах и без этого слишком много.
Как тяжек бы ни был твой путь и измотаны нервы,
Ты должен вернуть себе падшую душу Гиневры,
Отбить Катерину у Гоши, любить свою дочь,
Забыть о Калипсо и верности страх превозмочь…
Превозмочь страх верности – какое удивительное прочтение христианской добродетели. Верность, полная страха. Но почему? Кто такая Гиневра, чью падшую душу предлагает нам вернуть поэт? Мы вновь обращаемся к темному Средневековью. Гиневра – жена короля Артура, изменившая мужу с другим рыцарем Круглого стола – Ланселотом. Правда жизни, преследующая нас сквозь века. В общем, Артур их застукал – и теперь должен изменницу сжечь. Ланселот приходит на помощь и спасает возлюбленную с места казни. Увозит в монастырь. Артур погибает – феи уносят его на волшебный остров. Потом в течение ста лет об этом пишут куртуазные романы. Любовь Гвиневры и Ланселота — хрестоматийна. Ланселот — рыцарь, верно служащий своей Прекрасной даме, она его тоже любит, а муж не вызывает у читателей особого сочувствия, настолько прекрасна эта Любовь. При этом Ланселот, вассал короля, нарушает обеты феодальной верности. Он променял присягу, на пышные королевские юбки и жестокие корсажи. Такая заковыристая картинка не может быть обойдена вниманием поэтом современности, собирающимся выходить «замуж часто часто часто».
Потому что в груди сверчок и в глазах разгуляй-трава
Потому что любовь - слова и слова – слова…
Противоречит ли это двустишие сказанному выше? Нет, не противоречит. В глазах поэта нет разврата и «разгуляя», в них разочарование не найденной половины, пьющей портвейн в Крыму. Она к этой половине стремится, она говорит принцу: «поедем с тобой мы в город такой, где можно уже в апреле ходить в рубашке…»
А все же как хорошо, что где-то есть города
Где в центре аскает биг-бэнд одиноких судеб
Ну правда, на самом деле, пустите меня туда
Я буду любить тебя вечер, а утро меня рассудит
Образ теплого недосягаемого города возвращает нас к теме рая, поэт всегда помнит о нем, как о детстве, о котором так пронзительно пела Алла Пугачева:
Никогда не кончиться детству, голубому шару не сдуться,
Детство будет манить загадками и заветными звать местами.
«Заветными звать местами» - вдумайтесь в смысл этих слов. Вдумайтесь как я. Смысл этой строки, на мой взгляд, многозначен. Мне тут же приходит на ум другое:
Тщательно вспоминаешь все, что знал назубок когда-то
Плечи, лодыжки, спины, трогательные ягодицы
Позы, сигналы, символы зоны, цитаты, даты
Пылятся по полкам памяти – мало ли, пригодится
Ведь это тоже заветные места, сигналы и цитаты утраченного рая. «Две твои бывшие женщины – вон идут, погляди – в синих похожих джинсах, паясничают, веселые». Поначалу я подумала, что поэт имеет в виду двух первоженщин – Еву и Лилит. Образность Анны Русс сложнее.
Сравниваешь поневоле – разные, очень разные
Эта – Мадонна Литта, та – Афина Паллада
Рай Анны Русс непредсказуем. Так случайно в большой домашней библиотеке свежему гостю может попасться книга или альбом. Рай непредсказуем, но отношения с Богом просты и лаконичны:
Господи, прости, что так часто к тебе обращаюсь,
Убери меня отсюда, я здесь не помещаюсь
Зачем ты создал меня с такой красивой душою
Такой нелепой, такой никчемно большою?
…
Господи, пусть кто-то займет мое место, ладно?
Ведет за меня журнал, алтарь моего таланта,
Любит моих благодетелей, родителей, и детей
Пусть за меня напишет побольше стихов и статей
Поэт признается, что обращается к Господу слишком часто. Ничего страшного, он тут же просит прощения, чтобы обратиться в очередной раз. Сегодня на повестке дня серьезный вопрос: зачем ты меня создал? Анна Русс ответа не находит, Всевышний молчит. Поэтому поэт тут же готов принести себя в жертву: он чувствует, что его душа слишком красива для этого грубого мира, что он нелеп в своем величии. Вспоминается цветаевское «что же мне делать певцу и первенцу», хотя Анна Русс не прельщается старомодным пафосом. Она предлагает Богу создать ее двойника, который будет вести ее блог («алтарь таланта»), любить ее благодетелей, родителей и детей (у настоящего поэта на это никогда нет времени) и, конечно, в результате пусть «напишет побольше стихов и статей».
Столь же конкретны, лишены возвышенных глупостей, сообщения Анны о соратниках и гонцах Господа – ангелах.
Мой Ангел, свет, моя благая весть
Спит на кушетке, не на пенном ложе,
Он ежедневно хочет пить и есть,
И по насущным надобностям тоже.
О ком это? Анаэль,? Гавриэль? Самуэль? Михаэль? Сашиэль? Рафаэль? Кассиэль, Ориэль? Что такое «насущные надобности»? Сведенборг свидетельствует: «ангелы первых, или последних, небес обретаются в невинности первой, или последней, степени; ангелы вторых, или средних, небес обретаются в невинности второй, или средней, степени; ангелы же самых внутренних, или третьих, небес обретаются в невинности третьей, или самой внутренней, степени. Ангелы, что ближе к Господу… ….по внешнему виду своему они кажутся простыми и, на взгляд ангелов нижних небес, детьми, следовательно, как бы маленькими: по-видимому, они кажутся не очень мудрыми, меж тем как они самые мудрые из ангелов небесных, ибо они знают, что сами по себе они нисколько не мудры и что мудрость состоит в том, чтоб сознавать это». Каковы ангелы Анны Русс? В то время, как ангелы, приближенные к Богу малы, она «такая нелепая, такая никчемно большая». Она обращается к воображаемой сопернице:
Потому что ты — совокупность дыр,
Потому что ты — надувная кукла,
Потому что я — это целый мир,
Мне улыбаются ангелы из-под синего купола..
Ангелы, справляющие свои «насущные надобности», добавила бы я, чтобы утвердить прекрасный, немного наивный, как у Марка Шагала, поэтический мир Анны Русс. Этот мир сказочен, фантастичен. Думаете о чем, она говорит, рассказав о самоубийстве беременной женщины на 8 марта («положим, она сама была виновата»)? Она развивает темы детских сказок, повествует о женских персонажах в поиске своей половинки:
У Русалочки был свой голос, но за нею тянулся хвост
Принадлежности к бессмертному роду, чья численность выше звезд
Дюймовочка перебывала в невестах у жабы, жука и крота –
Дальше были всякие фэйри и прочая мелкота
Поэт размышляет вместе с жабой о плюсах и минусах «скрещивания» с земноводными, вместе с жуком догадывается, что «уродство куда соблазнительней красоты», насмехается над кротом, который требует, чтобы его звали боссом… Она всей силой своего таланта разоблачает фальшивый мир мужчин, их чванство и похоть. Так держать, Анна Русс! Идеальный принц уже спешит к тебе на всех алых парусах. А если его кому-то не суждено дождаться, если кто-то будет вынужден покончить собой, «зачеркнуться» в Международный женский день, мы знаем, как одеться на поминки:
Черные ботинки, голубые брюки,
Синие носки.
Я - как на поминки, я - как на поруки,
Я - как на куски.
Я - как на картинке - мучаюсь от скуки,
Маюсь от тоски.
Черные ботинки, голубые брюки,
Синие носки.
«Черные ботинки, голубые брюки, синие носки». Все. Добавить к этому внушительному перечню мне нечего. Маюсь от тоски. Мучаюсь от скуки. Как на картинке. Как Анна Русс.
Март, 2012
…Она зачеркнулась покончила с собою восьмого марта
Накануне ночью ей выпала черная карта
В ее положении Ей время от времени делалось дурновато
Ее обидели бросили Положим, она сама была виновата…
Стресс, токсикоз, тяжесть мужского предательства – невыносимая ноша - но порой прерывание беременности можно осуществить прерыванием жизни. Что ж. Умерла, так умерла. Жалко, конечно, но ведь это литература, вымысел. Пусть они так похожи на жизненную правду... Жизненная правда – главный конек Анны Русс. Пусть жизненный опыт еще не накоплен, но правда уже ясна. Она признается:
И я гряну словами. А ты разберешь в их громе
Правду. Одну только правду. И ничего кроме.
Мне кажется, я знаю правду Анны Русс. Это томление одиночества, прикрытое бравадой стиха. Отвага с зажмуренными глазами, крик души. Анна выбирает образ ироничного чертенка, городского сумасшедшего, одетого по последней моде. Поэт это - Гаврош в поиске баррикад. Она понимает, что этот образ сейчас востребован: люди привыкли к ярким трагикомическим зрелищам, откровение для них – изнурительная работа. Поэт отказывается от «наезда и загруза», чтобы не отягощать современников своими проблемами. И современники чувствуют деликатность поэта. И отвечают ему взаимностью. Они не верят, что стихи написаны просто так, для слов и рифм. Они чувствуют в стихах «зияющие высоты», даже если их там нет. Таковы традиции великой русской литературы. Страдание всегда находит сострадание. Впрочем, Анна Русс не так слаба перед натиском жизни, как можно было подумать.
Вернись ко мне, пока не попустило
Я все тебе заранее простила
И все, чего тебе недодала
Отдам, разоружившись догола…
Я никогда не видела Анну Русс голой, но полагаю, что слово «разоружившись» в этом стихотворении лишь изящное кокетство. Она имела в виду «вооружившись»! Но таковы тайны поэзии: не всегда нужно говорить правду, даже если ты уже «грянул словами». Поэт делает многое, чтобы читатель подумал о его наготе. Почему? Потому что его речь берет начало в Эдемском саду, в доисторическом раю, где мы были голыми, по образу и подобию Творца. Кто-то несет и лелеет свою первозданную наготу с собой всю жизнь, кто-то забывает про нее, кладет на полку, как вставную челюсть, становится Поэтом с большой буквы и еще чаще – зубрилкой, синим чулком. Анна Русс не может себе этого позволить, потому что ее «вторая половина» еще не найдена.
А где то моя половина,
Не зная, что мне предназначена,
В Крыму дегустирует вина,
Любуется парками Гатчины…
Вот как. Пока поэт умирает вместе с Гонерильей, ее принц дегустирует вина в Судаке: ему наплевать, что где-то далеко живет Анна Русс, которая смотрит «как Файерфокс обновляется» в надежде увидеть своего суженого-ряженого. Мир чувствует эту несправедливость, он старается помочь Анне изо всех сил. Наши толстые и тонкие журналы публикуют ее стихи, отечественные и международные фестивали открывают двери перед молодым дарованием. И все для того, чтобы она встретила свою любовь. Мир еще не осведомлен о планах поэта, а планы его таковы:
Я хочу жить долго долго долго
Детей иметь много много много
Чтоб любили меня сильно сильно сильно
И замуж тоже часто часто часто…
Часто, часто, часто! Здесь одной лишь литературной поддержкой не ограничиться, нужна финансовая. И об этом нам стоит подумать. На кону – любовь. Вот как Анна Русс обращается к каждому своему будущему мужу:
Я люблю тебя каждым ядром своей каждой клетки
И хочу заключить тебя в каждую клетку тела
Обнаженного, но не стремись к им сокрытой тайне,
Ведь оно прозрачно, пока я его не одела…
Она опять о наготе, но о наготе, прикрывающей «тайну», «к которой не надо стремиться». Анна Русс боится эффекта вмешательства: как только мы увидим тайну, она ей быть перестанет. И станет правдой. А правды в ее стихах и без этого слишком много.
Как тяжек бы ни был твой путь и измотаны нервы,
Ты должен вернуть себе падшую душу Гиневры,
Отбить Катерину у Гоши, любить свою дочь,
Забыть о Калипсо и верности страх превозмочь…
Превозмочь страх верности – какое удивительное прочтение христианской добродетели. Верность, полная страха. Но почему? Кто такая Гиневра, чью падшую душу предлагает нам вернуть поэт? Мы вновь обращаемся к темному Средневековью. Гиневра – жена короля Артура, изменившая мужу с другим рыцарем Круглого стола – Ланселотом. Правда жизни, преследующая нас сквозь века. В общем, Артур их застукал – и теперь должен изменницу сжечь. Ланселот приходит на помощь и спасает возлюбленную с места казни. Увозит в монастырь. Артур погибает – феи уносят его на волшебный остров. Потом в течение ста лет об этом пишут куртуазные романы. Любовь Гвиневры и Ланселота — хрестоматийна. Ланселот — рыцарь, верно служащий своей Прекрасной даме, она его тоже любит, а муж не вызывает у читателей особого сочувствия, настолько прекрасна эта Любовь. При этом Ланселот, вассал короля, нарушает обеты феодальной верности. Он променял присягу, на пышные королевские юбки и жестокие корсажи. Такая заковыристая картинка не может быть обойдена вниманием поэтом современности, собирающимся выходить «замуж часто часто часто».
Потому что в груди сверчок и в глазах разгуляй-трава
Потому что любовь - слова и слова – слова…
Противоречит ли это двустишие сказанному выше? Нет, не противоречит. В глазах поэта нет разврата и «разгуляя», в них разочарование не найденной половины, пьющей портвейн в Крыму. Она к этой половине стремится, она говорит принцу: «поедем с тобой мы в город такой, где можно уже в апреле ходить в рубашке…»
А все же как хорошо, что где-то есть города
Где в центре аскает биг-бэнд одиноких судеб
Ну правда, на самом деле, пустите меня туда
Я буду любить тебя вечер, а утро меня рассудит
Образ теплого недосягаемого города возвращает нас к теме рая, поэт всегда помнит о нем, как о детстве, о котором так пронзительно пела Алла Пугачева:
Никогда не кончиться детству, голубому шару не сдуться,
Детство будет манить загадками и заветными звать местами.
«Заветными звать местами» - вдумайтесь в смысл этих слов. Вдумайтесь как я. Смысл этой строки, на мой взгляд, многозначен. Мне тут же приходит на ум другое:
Тщательно вспоминаешь все, что знал назубок когда-то
Плечи, лодыжки, спины, трогательные ягодицы
Позы, сигналы, символы зоны, цитаты, даты
Пылятся по полкам памяти – мало ли, пригодится
Ведь это тоже заветные места, сигналы и цитаты утраченного рая. «Две твои бывшие женщины – вон идут, погляди – в синих похожих джинсах, паясничают, веселые». Поначалу я подумала, что поэт имеет в виду двух первоженщин – Еву и Лилит. Образность Анны Русс сложнее.
Сравниваешь поневоле – разные, очень разные
Эта – Мадонна Литта, та – Афина Паллада
Рай Анны Русс непредсказуем. Так случайно в большой домашней библиотеке свежему гостю может попасться книга или альбом. Рай непредсказуем, но отношения с Богом просты и лаконичны:
Господи, прости, что так часто к тебе обращаюсь,
Убери меня отсюда, я здесь не помещаюсь
Зачем ты создал меня с такой красивой душою
Такой нелепой, такой никчемно большою?
…
Господи, пусть кто-то займет мое место, ладно?
Ведет за меня журнал, алтарь моего таланта,
Любит моих благодетелей, родителей, и детей
Пусть за меня напишет побольше стихов и статей
Поэт признается, что обращается к Господу слишком часто. Ничего страшного, он тут же просит прощения, чтобы обратиться в очередной раз. Сегодня на повестке дня серьезный вопрос: зачем ты меня создал? Анна Русс ответа не находит, Всевышний молчит. Поэтому поэт тут же готов принести себя в жертву: он чувствует, что его душа слишком красива для этого грубого мира, что он нелеп в своем величии. Вспоминается цветаевское «что же мне делать певцу и первенцу», хотя Анна Русс не прельщается старомодным пафосом. Она предлагает Богу создать ее двойника, который будет вести ее блог («алтарь таланта»), любить ее благодетелей, родителей и детей (у настоящего поэта на это никогда нет времени) и, конечно, в результате пусть «напишет побольше стихов и статей».
Столь же конкретны, лишены возвышенных глупостей, сообщения Анны о соратниках и гонцах Господа – ангелах.
Мой Ангел, свет, моя благая весть
Спит на кушетке, не на пенном ложе,
Он ежедневно хочет пить и есть,
И по насущным надобностям тоже.
О ком это? Анаэль,? Гавриэль? Самуэль? Михаэль? Сашиэль? Рафаэль? Кассиэль, Ориэль? Что такое «насущные надобности»? Сведенборг свидетельствует: «ангелы первых, или последних, небес обретаются в невинности первой, или последней, степени; ангелы вторых, или средних, небес обретаются в невинности второй, или средней, степени; ангелы же самых внутренних, или третьих, небес обретаются в невинности третьей, или самой внутренней, степени. Ангелы, что ближе к Господу… ….по внешнему виду своему они кажутся простыми и, на взгляд ангелов нижних небес, детьми, следовательно, как бы маленькими: по-видимому, они кажутся не очень мудрыми, меж тем как они самые мудрые из ангелов небесных, ибо они знают, что сами по себе они нисколько не мудры и что мудрость состоит в том, чтоб сознавать это». Каковы ангелы Анны Русс? В то время, как ангелы, приближенные к Богу малы, она «такая нелепая, такая никчемно большая». Она обращается к воображаемой сопернице:
Потому что ты — совокупность дыр,
Потому что ты — надувная кукла,
Потому что я — это целый мир,
Мне улыбаются ангелы из-под синего купола..
Ангелы, справляющие свои «насущные надобности», добавила бы я, чтобы утвердить прекрасный, немного наивный, как у Марка Шагала, поэтический мир Анны Русс. Этот мир сказочен, фантастичен. Думаете о чем, она говорит, рассказав о самоубийстве беременной женщины на 8 марта («положим, она сама была виновата»)? Она развивает темы детских сказок, повествует о женских персонажах в поиске своей половинки:
У Русалочки был свой голос, но за нею тянулся хвост
Принадлежности к бессмертному роду, чья численность выше звезд
Дюймовочка перебывала в невестах у жабы, жука и крота –
Дальше были всякие фэйри и прочая мелкота
Поэт размышляет вместе с жабой о плюсах и минусах «скрещивания» с земноводными, вместе с жуком догадывается, что «уродство куда соблазнительней красоты», насмехается над кротом, который требует, чтобы его звали боссом… Она всей силой своего таланта разоблачает фальшивый мир мужчин, их чванство и похоть. Так держать, Анна Русс! Идеальный принц уже спешит к тебе на всех алых парусах. А если его кому-то не суждено дождаться, если кто-то будет вынужден покончить собой, «зачеркнуться» в Международный женский день, мы знаем, как одеться на поминки:
Черные ботинки, голубые брюки,
Синие носки.
Я - как на поминки, я - как на поруки,
Я - как на куски.
Я - как на картинке - мучаюсь от скуки,
Маюсь от тоски.
Черные ботинки, голубые брюки,
Синие носки.
«Черные ботинки, голубые брюки, синие носки». Все. Добавить к этому внушительному перечню мне нечего. Маюсь от тоски. Мучаюсь от скуки. Как на картинке. Как Анна Русс.
Март, 2012