РАФАЭЛЬ МОВСЕСЯН / НЕДОСТАЮЩИЙ ОСКОЛОК
Рафаэль МОВСЕСЯН родился в 1987 г. в Ереване. Окончил Московский Государственный Лингвистический Университет. В 2014 г. окончил ВЛК при Литературном институте им. Горького. В 2015 г. поступил в аспирантуру Российско-Армянского (Славянского) университета (г. Ереван) по специальности «Русская литература». Публиковался в журналах «Арион», «Волга», «Знамя», «Новая Юность» и др. Лауреат ряда литературных конкурсов. Живет в г. Ереван. Работает частным репетитором.
***
...я видел сегодня,
как плачет безрукий;
и слезы текли.
и некому было
их утереть...
март
ничего не значащие воды
по реке плывут, как мертвецы.
и лесные оживляют своды,
возвращаясь, птицы-беглецы.
и величье солнечного блеска
на спине растаявшего льда —
в месте том, где обрывалась леска
и спасалась рыба иногда.
и потом несёт одним потоком:
воду, леску, рыбу, рыбака.
а помимо — человечьим оком —
не увидеть ничего пока.
***
граффити на здании консерватории.
а оттуда всё равно
звучит музыка.
мария снов моих
мария снов моих стучала в дверь
такую деревянную и осень
слонялась позади как дикий зверь
меж тысяч и десятков тысяч сосен
мария снов моих она как тень
в тени крыльца стояла у порога
и верещал обветренный плетень
и солнце загибалось раньше срока
мария снов моих теперь в глуши
отращивает косы и ресницы
и речка под ногами мельтешит
и вырывает по одной странице
***
мы все — подброшенные в воздух;
живём пока не упадём,
и на лету глотаем воду
вдруг приносимую дождём.
прогноз погоды
синоптики — люди в предлинных мохнатых шарфах.
они бродят повсюду и ищут погоду на завтра.
их легко обмануть: хоть работа лежит в небесах,
в то же время содержит изрядную долю азарта.
и, обмануты вновь, они лгут добросовестно нам,
а мы слушаем их и назавтра, конечно, прощаем.
ведь на то оно завтра. мы спим. и чувствительным снам
будет нынче спокойно: ночную погоду мы знаем.
из Гераклита
мы парами бродим. на нас опускается снег.
мы дважды заходим на лед замороженных рек.
и ногти стрижем у детей и ведем их гулять.
и лифт обращаем (как время) желанием — вспять.
и шапку поправим как будто ошибку в строке.
о, это движенье! — все в той же замерзшей реке.
и дети в снегу, словно буквы из текста зимы.
…и там, в послесловии, кажется, движемся мы.
***
сломанные копья деревьев в спине холма.
у женщины изо рта — слова и теплый пар.
слышишь, как шевелится в реке тьма?
это все варвары. слышишь? варвары. вар...
рыбы выбрасываются на берег сами. забудь рыбака.
рыбак - всего лишь рыбий бог. читай — слуга.
но ты не бойся. нам еще нет сорока.
да чего уж там — и тридцати нет пока.
что там в воде нам никогда не узнать. и хорошо.
не слушай, что я говорил. дыши еще.
рыба всегда глядит на небо одним глазком.
женщина кормит ребенка одним соском.
и ты красишь волосы в черный не потому что седа.
краска уходит в раковину, не оставляя следа;
но это — в городе, где, как Иаков Бога, держишь ты мыло в руке.
здесь же краска остается на пальцах, уносится вниз по реке.
туда, где солнце крестится и окунается в лес.
молодость — полабзаца из первой главы небес.
кто же наш бог, милая? он ведь не чует беды,
когда мы с тобой, словно рыбы, выбрасываемся из воды.
Евтерпа
такая тихая вода,
что закричать в неё нет силы.
оттуда кажется всегда
поэты музу выносили.
потом уже на берегу
она болтает и хохочет.
и для спасителя к утру
стихи, конечно, набормочет.
***
Иосиф Бродский падает в ручей.
и там, на дне, он тушит сигарету.
и ждет белохалаточных врачей.
«а где больной?» — «больной? такого нету».
***
одеяло запахло травой.
я не сплю. я иду за тобой.
но закрыты глаза. и не слышно,
как цветет и качается вишня.
***
январь. на столе неразбитый стакан.
и хромают часы на короткую стрелку.
мчится жизнь, и покрашенный в красный стоп-кран
отражает на стенку
свой с горбинкою нос. и живые
что-то тише обычного. в небе
тянут ангелы выи —
не найдут мой подброшенный жребий.
Патрокл
Патрокл видит небо целиком,
а значит — тьма его покрыла очи.
…но будто жив, и думает о том,
что этот день его всех дней короче.
Патрокл спит и видит Илион,
который превращается в Патрокла.
и тишина грядет со всех сторон
к нему, недостающему осколку.
***
в бумажном городе опять идут дожди,
и здания становятся прозрачней.
бумажная машина новобрачных
не успевает в ресторан к шести.
никто не курит. рвутся фонари
и уши пса от ветра у подъезда.
и не находят почтальоны места,
где на стене висят календари.
на лицах размываются черты,
текут глаза и волосы прохожих.
чернила все становятся дороже,
уже не заменяя пустоты.
отчаявшийся ищет в рюкзаке
нож для бумаги. не находит. после,
считая, что бумагой быть несносно,
он вешается в книге на строке.
и в зоопарке звери по углам
сидят, зевая ртом своим бумажным,
как будто в клетках не настолько важно,
что время тоже платит по счетам.
и я гляжу на порванный навес,
что давеча был назван синим небом.
и мокнет у подъезда мякиш хлеба,
и пес безухий мчится в мокрый лес.
***
...я видел сегодня,
как плачет безрукий;
и слезы текли.
и некому было
их утереть...
март
ничего не значащие воды
по реке плывут, как мертвецы.
и лесные оживляют своды,
возвращаясь, птицы-беглецы.
и величье солнечного блеска
на спине растаявшего льда —
в месте том, где обрывалась леска
и спасалась рыба иногда.
и потом несёт одним потоком:
воду, леску, рыбу, рыбака.
а помимо — человечьим оком —
не увидеть ничего пока.
***
граффити на здании консерватории.
а оттуда всё равно
звучит музыка.
мария снов моих
мария снов моих стучала в дверь
такую деревянную и осень
слонялась позади как дикий зверь
меж тысяч и десятков тысяч сосен
мария снов моих она как тень
в тени крыльца стояла у порога
и верещал обветренный плетень
и солнце загибалось раньше срока
мария снов моих теперь в глуши
отращивает косы и ресницы
и речка под ногами мельтешит
и вырывает по одной странице
***
мы все — подброшенные в воздух;
живём пока не упадём,
и на лету глотаем воду
вдруг приносимую дождём.
прогноз погоды
синоптики — люди в предлинных мохнатых шарфах.
они бродят повсюду и ищут погоду на завтра.
их легко обмануть: хоть работа лежит в небесах,
в то же время содержит изрядную долю азарта.
и, обмануты вновь, они лгут добросовестно нам,
а мы слушаем их и назавтра, конечно, прощаем.
ведь на то оно завтра. мы спим. и чувствительным снам
будет нынче спокойно: ночную погоду мы знаем.
из Гераклита
мы парами бродим. на нас опускается снег.
мы дважды заходим на лед замороженных рек.
и ногти стрижем у детей и ведем их гулять.
и лифт обращаем (как время) желанием — вспять.
и шапку поправим как будто ошибку в строке.
о, это движенье! — все в той же замерзшей реке.
и дети в снегу, словно буквы из текста зимы.
…и там, в послесловии, кажется, движемся мы.
***
сломанные копья деревьев в спине холма.
у женщины изо рта — слова и теплый пар.
слышишь, как шевелится в реке тьма?
это все варвары. слышишь? варвары. вар...
рыбы выбрасываются на берег сами. забудь рыбака.
рыбак - всего лишь рыбий бог. читай — слуга.
но ты не бойся. нам еще нет сорока.
да чего уж там — и тридцати нет пока.
что там в воде нам никогда не узнать. и хорошо.
не слушай, что я говорил. дыши еще.
рыба всегда глядит на небо одним глазком.
женщина кормит ребенка одним соском.
и ты красишь волосы в черный не потому что седа.
краска уходит в раковину, не оставляя следа;
но это — в городе, где, как Иаков Бога, держишь ты мыло в руке.
здесь же краска остается на пальцах, уносится вниз по реке.
туда, где солнце крестится и окунается в лес.
молодость — полабзаца из первой главы небес.
кто же наш бог, милая? он ведь не чует беды,
когда мы с тобой, словно рыбы, выбрасываемся из воды.
Евтерпа
такая тихая вода,
что закричать в неё нет силы.
оттуда кажется всегда
поэты музу выносили.
потом уже на берегу
она болтает и хохочет.
и для спасителя к утру
стихи, конечно, набормочет.
***
Иосиф Бродский падает в ручей.
и там, на дне, он тушит сигарету.
и ждет белохалаточных врачей.
«а где больной?» — «больной? такого нету».
***
одеяло запахло травой.
я не сплю. я иду за тобой.
но закрыты глаза. и не слышно,
как цветет и качается вишня.
***
январь. на столе неразбитый стакан.
и хромают часы на короткую стрелку.
мчится жизнь, и покрашенный в красный стоп-кран
отражает на стенку
свой с горбинкою нос. и живые
что-то тише обычного. в небе
тянут ангелы выи —
не найдут мой подброшенный жребий.
Патрокл
Патрокл видит небо целиком,
а значит — тьма его покрыла очи.
…но будто жив, и думает о том,
что этот день его всех дней короче.
Патрокл спит и видит Илион,
который превращается в Патрокла.
и тишина грядет со всех сторон
к нему, недостающему осколку.
***
в бумажном городе опять идут дожди,
и здания становятся прозрачней.
бумажная машина новобрачных
не успевает в ресторан к шести.
никто не курит. рвутся фонари
и уши пса от ветра у подъезда.
и не находят почтальоны места,
где на стене висят календари.
на лицах размываются черты,
текут глаза и волосы прохожих.
чернила все становятся дороже,
уже не заменяя пустоты.
отчаявшийся ищет в рюкзаке
нож для бумаги. не находит. после,
считая, что бумагой быть несносно,
он вешается в книге на строке.
и в зоопарке звери по углам
сидят, зевая ртом своим бумажным,
как будто в клетках не настолько важно,
что время тоже платит по счетам.
и я гляжу на порванный навес,
что давеча был назван синим небом.
и мокнет у подъезда мякиш хлеба,
и пес безухий мчится в мокрый лес.