Преодолевая конечность: памяти АТД
3 февраля 1946 — 12 сентября 2012

Кузнечик, поющий о смерти, заходится долгим смехом — словно у бабушки с камнем на сердце
              сорвалось легковесное слово
тень скользит по стеклу, застыло стекло,
насекомые кишат, говоря, что это — мечта языка, но что есть язык если не то,
             что ткется на прожилках их крыльев
Что значит сказать «сейчас» теперь, если сейчас скользит в жесте, словно человек
             сдвигает очки на лоб
Наш багаж сложен на небе, на нас двадцать одежек, каждая
             фраза — симфония
Я не вешала занавески на эти окна, пронзенные поздним утренним светом
Прохожусь со щеткой в руке, а большой палец на насадке пылесоса
Петли времени слабеют, сползают, спадают — и некто выходит из того, что принадлежало ему
             или ей, ей иль ему, ему и ей, ему и ему, ей и ей, — справедливо ль тогда,
             что мы брошены летать, несясь одиноко
Девочки танцевали в мертвом свете, трупы лежали в свете живом — а на девочек тех
             глазели мужики со ртами как влагалища племенных кобылиц
Всякий резкий разрыв требует гибкости воображенья
Серебряная река необратима, но ты внимательно наблюдаешь за устьем ее
То, что пишешь, обретает независимость — пусть ты проворен, дерзок, хитер
             и мудр
Так ты проводишь день, который сам по себе — могучая сила, но наводит
             на важный вопрос: «Как ты добрался туда?»
Все страдание в яйце — как его высосать из скорлупы и выбросить прочь?

Перевод с английского: Ян Пробштейншаблоны для dle