Т.С. Элиот / БЕСПЛОДНАЯ ЗЕМЛЯ (ПЕР. С АНГЛИЙСКОГО К.С. ФАРАЯ)
БЕСПЛОДНАЯ ЗЕМЛЯ
«Nam Sibbyllam quidem Cumis ego ipse oculis meis vidi
in ampulla pendere, et cum illi pueri dicerent: Σιβυλλα
τί θέλεις; respondebat illa: άποθανεîν θέλω»1
Эзре Паунду
il miglior fabbro2
I. ПОГРЕБЕНИЕ МЕРТВОГО3
Апрель — жесточайший месяц, выносит
Сирень из мертвой земли, пробуждает
Воспоминания и надежды, питает
Дряблые корни ливнем весенним.
Зима согрела нас, укрыла
Землю полотном снега, вдохнула
Жизнь в слабые стебли.
Летом, в кои-то веки —
Дождь над Штранбергерзее4.
Мы, постояв под колоннадой, прошли
В Хофгартен, залитый солнцем,
И пили кофе и болтали битый час.
Bin gar keine Russin, stamm’aus Litauen, echt deutsch5 .
И когда были мы детьми, гостили у эрцгерцога,
Моего кузена, он взял меня с собой кататься
На санках. Я испугалась. Вскричал он: «Мари,
Мари, держись!» И мы покатились.
Там, в горах, вам легко.
Я читаю до полуночи и зимой езжу на юг.
Какие корни прорастут, взойдут какие ветви
Из этой каменистой почвы? Сын человеческий6,
Не знаешь ты, и видишь лишь
Обломков груды под палящим солнцем.
И мертвое древо тени не даст, и сверчок не утешит7.
Под камнем сухим нет источника. Есть лишь
Тень от красной скалы8.
(Побудь под красной скалою)
И поймешь, что тень твоя на рассвете
Всегда догоняет тебя, на закате
Идет впереди, но открою я нечто иное,
Покажу тебе ужас в пригоршне праха.
Frisch weht der Wind
Der Heimat zu
Mein Irisch Kind,
Wo weilest du?9
«Ты гиацинты подарил мне год назад;
Меня прозвали Гиацинтовой Принцессой».
— Но только вышли мы из Сада гиацинтов,
Намокли волосы твои, цветы просыпались, и голос
Мне изменил, ни жив ни мертв, ослеп
Я, глядя в сердце света, — в безмолвие.
Öd' und leer das Meer10.
Мадам Созострис11 — модная гадалка,
Страдала насморком, но, несмотря на это,
Слыла мудрейшей женщиной в Европе,
С колодой карт Таро12. Вот, говорит,
Твоя: утопший морячок из Финикии13.
(Два перла там, где взор сиял. Смотри!) 14
Вот Белладонна — Владычица Скалы,
Она еще и «Дама» обстоятельств.
Вот человек, держащий три опоры, вот Жернов 15
И одноглазый купец 16, а эта карта
Пустая — то его поклажа.
Что тащит он, поведать не могу. Я не найду
Повешенного. Бойся смерти от воды.
Вот люди толпой бредут по кругу.
Спасибо. Если встретите миссис Эквитон,
Скажите, что принесу я гороскоп сама,
Сегодня верить никому нельзя.
Сити — мираж17;
В тумане буром зимнего восхода
Гудит толпа на Лондонском мосту.
Не верится, что смерть такую тьму18
Переманила, только вздох повсюду19
Звучит прерывистый, и каждый вниз глядит,
Себе под ноги, глаз поднять не смея,
Спеша пройти по Кинг-Уильям-стрит,
Где «Мэри-Вульнот» бьет, — считать умеет
До девяти она20, идя средь них,
Знакомого встречаю криком: «Стетсон!
Не ты ли был со мной на кораблях при Милах!21
Труп, тот что ты в саду зарыл, взошел?
Зазеленел уже? Зацвел? Или внезапный
Мороз прервал его дремоту? Привяжи
Подальше Пса, чтоб верный друг людей
О твой тайник не обломал когтей!22
Эй! hypocrite lecteur! — mon semblable, — mon frère!»23
II. ИГРА В ШАХМАТЫ
Ее сиденье, словно трон, сверкало24
В злаченом зеркале, с которого свисала
Гроздь винограда, робкий купидон
(Другой крылом взволнованно прикрыл
Головку) свет лампады разделял
На семь лучей, бросая отраженья
На стол, где блеск колец, кулонов, брошек
Им вторил из коробки расписной.
Из ларчиков слоновой кости
Насыщенный тянулся запах пудр,
Духов, бальзамов, несмотря на слабый,
Еле приметный сквознячок, их ассорти
Столь трудно было вынести, что пламя
От восковой свечи взвилось дымком
К высоким сводам, силясь оживить
Узор на них25. В углу пылал камин,
И сквозь аквариум не уставал следить
За огоньком резной дельфин.
Над полкою старинной был представлен
Час превращенья Филомелы26, поруганной
Вождем фракийским. Но, беспечный соловей
Наполнил всю округу звонкой песней.
Бедняжка плакала, мир несся по пятам.
«Фью! Фью!» — нечищеным ушам27.
И множества гнилых античных пней
На стенах красовались, люди в них
Вытягивались, в комнату склонялись,
И меж собой бессмысленно шептались
На лестнице шаги. Прядь девичьих кудрей
Пылающими вверх взмывала языками,
Из-под гребенки длинной выбившись словами,
В безмолвии коварном оседала.
«Как худо мне. Поверишь? Рядом будь!
Ты все молчишь? Скажи хоть что-нибудь.
О чем ты думаешь? О чем? О чем? —
Я никогда не знаю. Думай».
Я думаю, что мы в крысином лазе,
Где кости растеряли мертвецы.
«Что там за шум?»28
Под дверью ветер воет.
«Что там еще за шум? Что ветер хочет?»
Ничего, он ничего не хочет.
«Так
Не знаешь ничего? Не чувствуешь? Неужто ты не
помнишь "Ничего"?»
Я помню:
Два перла там, где взор сиял.
«Ты еще жив? Да есть ли у тебя вообще мозги?»
И все же
О О О О Шекспировский ваш рэг29 —
Так элегантно
И умно. «Но, что теперь
Должна я делать? Что я делать буду?
Пойду по улицам одна, с неубранными волосами.
Так вот!
А завтра что? Что в целом
Станем делать?»
Ванна в десять,
И, если дождь пойдет, такси в четыре.
Ну, а потом мы в шахматы сыграем30
И будем пялиться с тобою друг на друга,
Пока не постучатся в наши двери.
Как только мужа Лил демобилизовали,
Я не сконфузилась, сказала ей в лицо,
Пора на выход: закрываю31
Приедет твой Альберт и спросит,
Что ты с деньгами сделала, подумай,
С теми, что дал тебе на зубы. Мне ль не помнить!
Ни денег, ни зубов, Лил, запишись скорее. Говорю,
Подумай, ведь Альберт —
Четыре года в армии, захочет
Развлечься, не с тобой, тогда с другими.
А мне она — о ком ты? Да так, всегда есть масса вариантов.
Она — ну, буду знать, кому сказать спасибо.
Пора на выход: закрываю
Не нравится тебе, так знай, Альберт
Не промахнется, ты рискуешь многим.
Ты выглядишь старухой, постыдись.
(Ей тридцать один год.)
Что мне прикажешь делать, это все
Таблетки — говорит, чтоб не молчать.
(У нее пятеро, Джордж чуть не свел в могилу.)
Аптекарь клялся, что от них пройдет.
Ну ты и дура, говорю, коль повезет,
Альберт тебя не бросит. Не на то ли
Выходишь замуж, чтоб рожать детей?
Пора на выход: закрываю
Альберт приехал в воскресенье, к ним
На окорок была приглашена я.
Пора на выход: закрываю
Пора на выход: закрываю
Билл, добройночи. Добройночи, Лу. Мэй, добройночи. Добройночи.
Целую. Добройночи. Добройночи.
Доброй ночи, госпожи мои; доброй ночи, милые госпожи; доброй ночи,
доброй ночи32.
III. ОГНЕННАЯ ПРОПОВЕДЬ33
Река обездолена; тонут последние листья,
Цепляясь друг за дружку, жмутся к суше. Ветер
Пересекает бурую равнину — бесшумно. Нимфы покинули нас.
Милая Темза, дай песню допеть34.
На реке не видать пустых бутылок, оберток,
Шелковых носовых платков, картонок, окурков и других
Подарков летней ночи. Нимфы покинули нас.
И их друзья, наследники директоров из Сити,
Разъехались, им некуда писать.
При водах Лемана сидел и плакал я35.
Милая Темза, дай песню допеть,
Не долго еще ей осталось звенеть.
Но в хладном вихре, за спиной моей36,
Я слышу хохот злой и лязг костей.
Крыса из зарослей нос показала,
Брюхо свое волоча по песку,
Покуда в мутном я удил канале
За газовым заводом, вспоминая
О короле — отце моем погибшем, о брате, что не пережил отца37.
Тела нагие нежились на свалках,
Мешки костей тряслись на чердаках.
И крыса оставляла там помет,
Их грызла и топтала круглый год.
Но за спиной моей, я слышу, мчатся
Гудки, моторы —
Их Суини обгоняет и весной38
Приходит с миссис Портер повидаться.
А миссис Портер с дочкой под луной
На ножки плещут содовой водой39
Et O ces voix d’enfants, chantant dans la coupole!40
Щелк Щелк Щелк
Фью Фью Фью Фью Фью
Поруганной жестоко
О Терей41
Сити — мираж.
В тумане буром зимнего полудня —
Мистер Евгенидис — смирнский купец,
Небрит, в кармане пачка сухофруктов,
С.И.Ф. Лондон — накладные налицо.
Он предложил на ломаном французском
Мне отобедать в «Кэннон-стрит отеле» 42
И разделить с ним номер в «Метрополе».
В час аметистовый, когда в изнеможенье
Глаза отводишь от стола и, как мотор,
Пульсируешь, ждешь —
Я, Тиресий 43, хоть слеп и немощен,
Пульсирую между двух жизней,
Старик с измятой женской грудью — все предрек:
В час аметистовый домой плывет моряк!..
В пять секретарша дома. Включит чайник,
Смахнет остатки завтрака в корзину, зажжет
Плиту, чтоб подогреть консервы. Над окном
Поспешно комбинации развесит.
На диване (где спит она) чулки,
Носки и блузки. Я, Тиресий,
Со скомканными женскими сосками,
Уже предчувствуя дурной финал,
С ней гостя у порога поджидал.
Вот перед ней уродливый «карбункул»44,
Приветливый и серый клерк,
Не в меру деловитый, будто
Он бредфордский миллионер45.
«Что ж, превосходный час». — Она зевнула,
Ей по сердцу пришелся кавалер;
Головкой затуманенной качнула,
Последний позади уже барьер.
Он покраснел, посапывает нервно,
Решился, обнимает ее плечи,
Пусть не желанен, но и не отвергнут,
Встречает радостно сухое безразличье.
(И я, Тиресий, все выстрадал и предсказал
Здесь на диване пыльном и затертом;
Я — кто, придя под стены гордых Фив46,
Беседовал с нижайшими из мертвых.)
Прощальный поцелуй — и наш герой
По лестнице бежит, сливаясь с полутьмой.
Она, вздохнув, отходит от окна
И смотрит в зеркало, невольно ощущая
Его отсутствие, закралась мысль: «Ужель
Все кончилось? Ни чуточки не жаль».
Когда девица, после встречи с другом47,
Шатается по комнате, а он
Далеко, для нее привычней нет досуга,
Чем старенький послушать граммофон.
«Та песнь по морю вдруг ко мне подкралась»48,
Или по Стрэнд и Куин-Виктория-стрит.
О Сити — город, иногда я слышу
У бара, что на Лоуэр-Темз-стрит,
Причудливые звуки мандолины,
Шум-гам и пререкания внутри,
Где в полдень рыбаки встречаются, где стены
Собора Магнуса притягивают взгляд
Сияньем дивным ионийских позолот49.
Гонит река50
Масло и гарь
Барка идет
С благодатным отливом
Парус алый
Глядит
В даль, на мачте качаясь.
К борту льнут
Связки дров
Огибают
Гринвич Рич51 и плывут
Мимо Острова Псов.
Вэйалала лэйа
Вэллала лэйалала
Елизавета с Лестером 52
Веслами бьют
Корма ракушкой
Злаченой горит
Ветер летит
Вдоль брега, проворный,
С юга несет
Звон колокольный,
Застывает
Над белыми башнями
Вэйалала лэйа
Вэллала лэйалала
«Трамваи и грязища53.
В Хайбери родилась. Ричмонд и Кью
Место кончины. Первою была
Стоянка в Ричмонде, я юбку задрала,
Прижавшись к дну байдарки».
«Брожу по Мургейту54, и сердце давно
Лежит под ногами. После того
Что было, без устали плакал, молил
Дать ему шанс.
Но не все ли равно?»
«На Маргейтском пляжу
Я свяжу
Жалкое с жалким.
Ноготка за это сломанного не дадут.
Мои домашние — смиренный люд,
Не ждут ничего».
ла ла
Я прибыл в Карфаген55
Пылая пылая пылая пылая56
Господи, вырви меня57
Господи, вырви
пылая
IV. СМЕРТЬ ОТ ВОДЫ58
Флеб Финикиец уж две недели мертв.
Забыл крик чаек, плеск волны морской,
Убытки, барыши.
Поток подводный
Сквозь шепот гложет его кости. Он постиг
Все тайны старости и юности своей,
Попав в водоворот.
Язычник, Иудей —
Вращающий штурвал, в даль устремив мечты,
Вспомни о Флебе, он был строен и красив, как ты.
V. ЧТО СКАЗАЛ ГРОМ59
После пышущих факелов, поднесенных к лицам
После долгого безмолвия в саду
После беспамятства в пустыне
Терзаний и рыданий
После пыток, дворцов и отголосков
Весеннего грома, что с гор доносились
Тот, кто жив был, ныне мертв60
Мы, кто жили, ныне умираем
И не хватает терпенья
Здесь нет воды, одна скала
Скала и нет воды, только пыльная дорога
Дорога, что уводит в горы
Горы, где скалы на безводье
Если была б вода, могли бы напиться
А средь скал ни помыслить, ни остановиться
Пот наш сух, и ноги в песке утопают
Если могли б мы воды начерпать…
Но мертвая пасть горы не хочет даже плевать
Здесь негде сесть, негде лечь, негде встать
И нет тишины в горах
Лишь безжизненный гром без дождя
И нет одиночества в горах
Лишь красные лица корчатся глумливо
Из ветхих своих лачуг
Если была б вода
А не скала
Если скала
И немного воды
Вода
Источник
Маленький ручеек
Если журчанье воды, а не свист
Цикады
Не пенье травы
Стук капель о камень
Как поет дрозд в чаще сосновой
Кап-кап кап-кап кап-кап-кап61
Нет воды
Кто тот третий, что всегда идет за тобой?62
Считаю и вижу, что мы одни здесь, ты и я.
Но стоит вглядеться в сизую дорогу,
И станет ясно, что кто-то другой здесь, меж нас
Крадется, плащом укрыт с головой,
И не понять, мужчина иль женщина.
— Но кто это вечно рядом с тобой?
Что там за свист высоко в воздухе
Причитание иль плач материнский
Что там за орды летят закутавшись
Над изрытой землею
Над бесконечной равниной
Над дугой горизонта
Что там за город меж скал
Трещит, взрывается в аметистовом небе
Рушатся башни
Иерусалим Афины Александрия
Вена Лондон
Мираж63
Она примяла кудри полотенцем,
И пряди словно струны зашипели;
Нетопыри со взглядами младенцев,
Расправив крылья, тихо засвистели,
Вниз кубарем слетели с грязных стен,
И понеслись стремглав, покуда башни
Их провожали перезвоном страшным,
Пищать со дна колодцев и цистерн.
В пещере гибнущей горы
Под бледным месяцем трава поет
Среди могил забытых, у часовни64;
Часовня ветхая лишь ветер приютит
Стоит без окон, дверь с петель слетела
Костей засохших вид не страшен никому
На кровле петушок
Ку-ка-реку ку-ка-реку
Сверкнула молния. И влажный воздух
Дышал грозою
Ганга65 жаждала, изможденная листва
Ждала дождей, вот и черные тучи
Нависли вдали, над Гимавантом66.
Джунгли затрещали в тишине
И Гром возгласил
Д а67
Датта: Что мы отдали?
Друг мой, сердце обливается кровью
Миг дерзанья превыше
Столетий раздумья
Этим, лишь этим мы жили
О том не поведает наш некролог,
Не шепнет паучок добродушный68,
Не объявит поверенный тощий, найдя завещанье
В покинутом доме
Д а
Дайадхвам: Но слышал я как лязгнул ключ в замке
В последний раз и более ни звука69
Думаем мы о ключе под сводами тюрем своих,
Думаем все о ключах, признавая свое заточение
И по ночам напевы неземные
На миг даруют мир Кориолану70
Д а
Дамйата: Лодка ответила
Радостно рукам искусного кормчего
На море тишь да гладь и чье-то сердце смогло бы вторить
С радостью рукам,
Что знают свое дело
На берегу сидел я,
Сеть раскинув, покуда пустошь ширилась за мной
Приведу ли в порядок земли мои?71
Падает, падает Лондонский мост…72
Poi s’ascose nel foco che gli affina73
Quando fiam uti chelidon — О Ласточка ласточка74
Le Prince d’Aquitaine à la tour abolie75
Сии обломки я собрал в момент крушенья
Вас действо развлечет. Иеронимо обезумел вновь76.
Датта. Дайадхвам. Дамйата.
Шанти шанти шанти77
Перевод К.С. Фарая
ПРИМЕЧАНИЯ
Не только название, но и значительная часть символизма поэмы заимствованы из работы мисс Джеси Л. Уэстон «От ритуала к рыцарскому роману» (1920). Мисс Уэстон полагает, что артурианские легенды о поисках Святого Грааля основаны на языческих мифах и обрядах, описанных Дж. Фрэзером в книге «Золотая ветвь». В артурианской легенде «Король рыбаков» (рыба — древний символ жизни) был заколдован и убит, и земля его стала засушливой пустошью. Освободиться от заклятия король может только при помощи рыцаря Парсиваля (Парсифаля), который, пройдя через множество испытаний, должен достичь Часовни Опасностей и узнать обряды, связанные со Святым Граалем.
«Король рыбаков» напоминает таких растительных божеств, как Адонис (Греция), Аттис (Фригия), Осирис (Египет) и греческого бога Гиацинта. Их смерть и возрождение представлены в соответствующих обрядах, которые совершали древние после суровых зим.
Мисс Уэстон также связывает артурианские сказания с картами Таро. Сегодня ими пользуются лишь гадалки, но в древности они, по всей видимости, служили для того, чтобы предсказывать разливы реки Нил и возвращение земле плодородия. (Т.С.Э.).
Такова преамбула к авторским комментариям «Notes on the Waste Land», ставшим впоследствии неотъемлемой частью поэмы.
1 Эпиграф. «Nam Sibbyllam quidem Cumis...». — «А еще видел я Кумскую Сивиллу в бутылке. Дети спрашивали ее: «Сивилла, чего ты хочешь?», а она в ответ: Хочу умереть (Петроний, Сатирикон гл. 48). Аполлон даровал Сивилле вечную жизнь, не дав ей, однако, вечной юности, и ее тело сморщилось и стало таким крошечным, что его с легкостью можно было поместить в бутылку.
2 Посвящене. «…il miglior fabbro» — «мастеру выше чем я» (Данте, «Чистилище» XXVI). Поэт Гвидо Гвиницелли в ответ на лестный отзыв Данте о его стихах указывает на Арнальда Даньеля, говоря что тот «получше был ковач родного слова».
3 Погребение мертвого — слова из англиканской погребальной службы.
4 Штранбергерзее — озеро неподалеку от Мюнхена; Хофгартен — городской парк. Строки с 8 по 20 основаны на воспоминаниях графини Мари Лариш, приближенной австрийской императрицы Елизаветы. События разворачиваются до разгрома австрийской армии на IMB. В послевоенные годы влияние двора было ослаблено, и, по утверждению Валери Элиот, автор основал эту часть поэмы на собственной беседе с графиней.
5 «Bin gar keine…». — «Нет, я не русская, я из Литвы, настоящая немка».
6 «Какие корни..Сын человеческий» — см. Иезекииль II:1 (прим. Элиота): «сын человеческий! стань на ноги твои, и я буду говорить с тобою». В главе 37, на поле костей, Бог спросил Иезеркииля: «Сын человеческий! оживут ли кости сии?» — и ответ был: «Господи Боже! Ты знаешь это».
7 «...сверчок не утешит» — см. Екклесиаст 12:5 (прим. Элиота), где проповедующий описывает «тяжелые дни», когда «и высоты будут им страшны и на дорогах ужасы; и зацветет миндаль; и отяжелеет кузнечик; и рассыплется каперс...».
8 «Тень от красной скалы…». — Сравни с Исайей 32:2, о «правящих по закону». Там говорится, что «...каждый из них будет как защита от ветра и покров от непогоды, как источник вод в степи, как тень от высокой скалы в земле жаждущей».
9 «Frisch weht der Wind...». — «Дует свежий ветер / На Родину. / Моя ирландская малышка, / Где ты ждешь?» («Тристан и Изольда», стихи 5-8) (Прим. Элиота). Так поет моряк на корабле, везущем Изольду из Ирландии к ее жениху Марку Корнилию. Моряк вспоминает о своей покинутой возлюбленной.
10 «Öd’ und leer das Meer…». — «Безбрежно и пустынно море…» («Тристан и Изольда», III стих. 24) — крик слуги, посланного умирающим Тристаном, посмотреть, не плывет ли корабль с Изольдой.
11 Мадам Созострис — гадалка с именем египетского фараона Созостриса. Элиот заимствовал имя из комедии О. Хаксли «Желтый Король» (1921).
12 «С колодой карт Таро...». — Колода Таро, каждая карта которой связана с определенной легендой. Примечание Элиота: «Не располагая достаточной информацией о картах Таро, я использовал их сугубо в интересах поэмы. «Повешенный» (карта из колоды) мне был необходим по двум причинам: во-первых, он ассоциируется с «повешенным богом» Фрэзера и, во-вторых, с «человеком в плаще» (Христос), явившимся ученикам на пути в Эммаус (ч. V). «Финикийский моряк» и «купец» появляются в поэме позже, а так же «движение толпы», и «смерть от воды» (ч. IV). «Человека с тремя опорами» (в колоде Таро соответствует тройке посохов) я ассоциирую с самим Королем рыбаков (из легенды о Святом Граале).
13 «...утопший морячок из Финикии» . Финикийцы — древние мореплаватели и купцы, промышлявшие в Средиземном море. Моряк (Флеб) снова появляется с IV части поэмы.
14 «Два перла...» — см. Шекспира «Буря» Iii. Молодой принц Фердинанд скорбит о якобы умершем отце: «Где ж музыка? На небе? На земле? / Вот смолкла... Верно эти звуки служат / Какому-нибудь божеству. Пока / Оплакивал я гибель короля, / Она по морю вдруг ко мне подкралась...». Эта музыка и пение принадлежали духу Ариэлу, который не без лукавства говорит Фердинанду: «Отец твой спит на дне морском. / Кораллом стали кости в нем. / Два перла там, где взор сиял, / Он не исчез и не пропал, / Но пышно, чудно превращен / В сокровища морские он».
15 Жернов — «Колесо судьбы» и возможно также буддийское «Колесо бытия» от которого душа страждет освободиться.
16 «И одноглазый купец...». — Мистер Евгенидис (ч. III). Эта карта, как и «утонувший финикийский моряк» в колоду Таро не входит.
17«Сити — мираж...» — см. Бодлера: «Fourmillante cite’, cite’ pleine de reves, / Ou le spectre en plein jour raccroche le passant» (Прим. Элиота). Стихотворение Шарля Бодлера «Le Sept Vieillards» («Семь стариков») «О город, где плывут кишащих снов потоки, / Где сонмы призраков снуют при свете дня...». Здесь и далее имеется ввиду финансовый центр Лондона — Лондон-Сити.
18 «Не верится...тьму» — см. Данте, «Ад» III 55-57 (прим. Элиота). Описывая Лимб, Данте говорит: «...столь длинная спешила / Чреда людей что верилось с трудом, / Ужели смерть столь многих истребила...». В Лимб попадали те, кто «жил до христианского учения».
19 «...только вздох повсюду» — см. Данте, «Ад» IV 25-27 (прим. Элиота). «Сквозь тьму не плач до слуха доносился, / А только вздох взлетал со всех сторон / И в вековечном воздухе струился...». Вздох испускали благочестивые люди, не имевшие крещения и не знавшие истинной веры.
20 «Где “Мэри-Вульнот”...до девяти она». — «Мне часто приходилось быть свидетелем этого феномена» (Прим. Элиота). Имеются в виду часы собора Сэнт-Мэри-Вульнот, находящегося на пересечении Кинг-Уильям и Ломбард-стрит. Для того чтобы попасть в финансовый центр Лондона, называемый «Сити» (город), необходимо перейти через Лондонский мост на противоположный берег Темзы. Часы, по-видимому, переставали отбивать время после девяти.
21 «...на кораблях при Милах». — Милахская битва (между Римом и Карфагеном), Первая Пуническая война. Проводится параллель с IMB, в которой говорящий и Стетсон принимали участие.
22 «…Привяжи подальше Пса...не обломал когтей». — см. Дж. Вебстера «Белый дьявол», гл. «Плач» (прим. Элиота). «Только гони оттуда волка / Того, что человеку враг, / Чтоб труп он не отрыл когтями». Плачет женщина, один из сыновней которой убил своего брата и роет ему могилу. В представлении язычников, смерть растительного божества предполагала его возрождение. В поэме же языческие обряды искажены и часто доведены до гротеска, так что захоронение бога превращается в хладнокровное убийство, а пса, по всей видимости, Анубиса (египетский бог с собачьей головой, который помог Исиде воскресить ее разорванного на части брата, Осириса), необходимо держать подальше.
Джон Вебстер (1580—1625) — английский драматург.
23 «Эй! hypocrite lecteur...» — см. Бодлера. Предисловие к «Les Fleurs du Mal» (прим. Элиота). Этой строкой заканчивается первое стихотворение «Цветов зла» Шарля Бодлера, где скука представлена как самый страшный грех, так хорошо знакомый читателю. «Это Скука — микроб, что и в душу проник. / Кровь, палач да гашиш — ей другого не надо. / Ты, читатель, узнал изощренного гада?»... И поэт добавляет: «Лицемерный читатель — мой брат — мой двойник!»
24 «Ее сиденье...» — см. Шекспира «Антоний и Клеопатра» IIii (прим. Элиота). «Ее галера, словно трон, сверкала / Над Кидном; золотом корма горела; / К пурпурным, благовонным парусам / Влюбленный ветер льнул; под пенье флейт / Серебряные весла били волны, / И те, как будто влюблены в удары, / Свой ускоряли бег. Сама ж царица — / Бессильны тут слова! — она в шатре / Своем золототканом возлежала...».
25 «Узор на них...». — См. «Энеиду» Вергилия, I, 726 – «dependent lychni laquearibus incensi et noctem flammis funalia vincunt…» (Прим. Элиота). Элиот отсылает к описанию обеда, устроенного карфагенской царевной Дидоной в честь своего возлюбленного Энея. «Ярко лампады горят, с потолков золоченых свисая, / Пламенем мрак одолев, покой озаряют обширный...». В этих строках поэмы, следуя за Вергилием, Элиот использовал слово laquearia, что в переводе с латыни означает – рифленый потолок, украшенный изразцами.
26 «Час превращенья Филомелы...». — Овидий, «Метаморфозы» IV, «Филомела» (прим. Элиота). В греческой легенде о соловье Филомелу изнасиловал муж ее сестры Прокны, фракийский царь Терей. Чтобы в последствии не быть обличенным, он вырвал ей язык, но Филомела описала его преступление, используя вышивку, и послала ее Прокне. Прокна, желая отомстить за сестру, убила своего сына Ития и подала его мясо Терею на обед. Возмущенный Терей, в свою очередь попытался избавиться от сестер, но Филомела была превращена в соловья, а Прокна в ласточку.
27 «Фью! Фью!..ушам» — см. III часть поэмы, строку 204 (прим. Элиота).
28 «Что там за шум?..» — см. Дж. Вебстера «Дьявольский процесс» (прим. Элиота). Врач у Вебстера задает этот вопрос, найдя, что пациент (жертва убийства) все еще дышит.
29 «...Шекспировский ваш рэг». — Shakespeherian Rag — песня «Зиелгфея Фоллис» 1912 в ритме рэг-тайма.
30 «...в шахматы сыграем» — см. «игру в шахматы» у Т. Мидлтона «Женщины берегитесь женщин» (прим. Элиота). По требованию Вивьен Элиот (первая жена поэта) следующая по счету строка поэмы была вычеркнута из рукописи и не вошла в публикацию. В 1960 году Элиот восстановил ее по памяти: «(Посредник наш — фигурка из слоновой кости.)»
31 «ПОРА НА ВЫХОД...». — Принятое в Англии обращение бармена к посетителям, перед закрытием бара.
32 «Доброй ночи, госпожи мои...». — Шекспир, «Гамлет» IV. Слова Офелии перед ее самоубийством. (Как известно, Офелия утопилась.)
33 «Огненная проповедь» Будды. Сопоставима с Нагорной проповедью Христа. Будда советует своим ученикам отказаться от «огня» страсти и вожделения и, ведя благочестивую жизнь, преодолеть цикл перерождений и ощутить нирвану.
34 «Милая Темза...допеть». — Э. Спенсер «Проталамион» (прим. Элиота). Рефрен поэмы Эдмунда Спенсера (елизаветинский поэт). Нимф Спенсер называет «прекрасными дочерьми разлива», у Элиота, они же «дочери Темзы».
35 «При водах Лемана...плакал я». — «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали вспоминая о Сионе...» (Псалом 137). Псалмист говорит о плаче иудеев в изгнании. Леман (швейцарское название Женевского озера) находится неподалеку от Лаусены, где Элиот написал значительную часть поэмы. На елизаветинском и староанглийском слово «леман» означает «любимый».
36 «Но в хладном вихре, за спиной моей». — Э. Марвелл «К стыдливой возлюбленной» (прим. Элиота). Пародия на строку из стихотворения Эндрю Марвелла «Но за моей спиной, я слышу, мчится / Крылатая мгновений колесница».
37 «О короле — отце моем...отца». — см. Шекспира «Буря» Iii (прим. Элиота).
38 «Их Суини обгоняет и весной…» — см. Дэя «Пчелиный парламент». «Прислушайтесь, и станут внятны вам / Звуки рожков, охоты. Так, весною, / К Диане торопился Актеон, / Чтоб поскорей узреть ее нагою». (Прим. Элиота). Актеон — знаменитый охотник, внук фиванского царя Кадма и Аполлона. За то, что нечаянно застал богиню Диану (Артемиду) обнаженной во время купания, был превращен ею в оленя и затравлен своими же собаками. Пронзительная иллюстрация того, что боги без своего позволения запрещают смертным лицезреть себя. Трагическая история Актеона известна по сохранившимся фрагментам лирики Стесихора и по шедеврам классического греческого искусства, как то: роспись Краснофигурной вазы «художника Пана» (V век до н. э.) или метопы храма Геры в Селинунте (Сицилия). Ранние версии повествуют, что Актеон оказался наказанным или за то, что превосходил богиню в искусстве охоты, или за то, что хотел овладеть ею, или же — как утверждает другой источник — был превращен Юпитером в оленя за сватовство к его возлюбленной, Семеле. Диану (Артемиду) Дж. Фрэзер в «Золотой ветви» причисляет к одному из типов «повешенного бога».
39 «А миссис Портер...содовой водой». — «Мне не известно происхождение баллады, из которой взяты эти строки, ее мне прислали из Сиднея», — пишет Элиот. Эту песню пели австралийские солдаты во время Дарданеллейской компании IMB. Полностью она звучит так: «Луна горит над миссис Портер, / Горит как свечка, / И под луной, / Моет ноги миссис Портер / И ее дочка, / Содовой водой. / Пусть моют их почаще, / Чтобы были чище». Не исключена так же пародия на омовение ног в Св. Четверг. Церемония символизирует акт смирения и любви и основана на Ев. от Иоанна 13:1, где Христос омывает ноги своим ученикам.
40 «Et O ces voix... coupole». — П. Верлен, «Парсифаль» (прим. Элиота). «И о голоса детей под куполом поющих!» Сонет Поля Верлена, написанный под впечатлением от одноименной оперы Вагнера, о поисках Св. Грааля. Отказавшись от своих козней, соблазнительница смиренно омывает Парсифалю ноги, после чего герой вступает в Святой Замок, чтобы излечить Короля рыбаков Амфорта и самому стать королем. Опера заканчивается детским хором, поющим славу Христу с высот замка.
41 «Щелк... О Терей». — Звуки соловьиного пения с упоминанием вождя Терея и его жестокости по отношению к Филомеле. Для сравнения достаточно привести слова из драмы Джона Лиля «Компаспе» 1584. «Ах, прекрасный соловей! / Фью, Фью, Фью, Терей! — / Кричит бедняжка...».
42 Кэннон-стрит отель — гостиница неподалеку от вокзала Кэннон-стрит, где часто останавливались коммивояжеры. Также место, где промышляли гомосексуалисты. Метрополь — роскошная гостиница в Брайтоне.
43 «Я, Тиресий...». — «Тиресий всего лишь наблюдатель. И тем не менее он является центральным персонажем поэмы и объединяет собой всех остальных ее так называемых героев. Подобно тому как одноглазый купец и продавец изюма превращаются в Финикийского Моряка и последний чем-то напоминает неаполитанского принца Фердинанда в «Буре», все женские персонажи поэмы сливаются в одну единую женщину, а Тиресий представляет оба пола. То, что Тиресий видит, и является основным содержанием поэмы» (Прим. Элиота). После этого Элиот приводит большую цитату из «Метаморфоз» Овидия (III, 316-38) где рассказывается о том как Тиресий разделил двух совокупляющихся змей, за что был превращен в женщину. И только через восемь лет, после того как он снова проделал тот же трюк, ему был возвращен его мужской облик. Впоследствии Юпитер и Юнона попросили его рассудить их спор о том, кто испытывает большее наслаждение от полового акта, мужчина или женщина. Тиресий вызвал страшный гнев Юноны, сказав, что женщина наслаждается больше, и был ослеплен. Юпитер, желая смягчить его участь, наделил Тиресия даром пророчества.
44 Карбункул (лат. carbunculus) — кожное заболевание.
45 «Он бредфордский миллионер…». — Бредфорд — промышленный город на севере Англии.
46 «...под стены гордых Фив». — Тиресий пророчествовал на рынке, под стенами древнего города Фивы. Там он предсказал падение двух царей Фив: Эдипа и Креона. Тиресий оставался прорицателем даже после смерти, и когда Одиссей призвал его из подземного царства, посоветовал тому немедленно возвращаться в Итаку.
47 «Когда девица... другом» — см. О. Голдсмита «Векфильдский священник» (прим. Элиота). Соблазненная Оливия поет: «Когда красавица-девица, предавшись страсти, узнает / Насколько могут быть опасны / Мужчины, что ее спасет / От меланхолии и грусти? / Как ей позор от мира скрыть? / Уж лучше не мечтать о мести, / Его простить и умереть».
48 «Та песнь по морю...подкралась» — см. «Бурю» Шекспира (прим. Элиота). См. примечание к части I, стр.
49 «...ионийских позолот». — «Внутреннее убранство собора Св. Магнуса Великомученника, пожалуй одно из самых роскошных и удачно выполненных сэром Кристофером Реном» (Прим. Элиота). Церковь, построенная в 1676 году, до сих пор стоит на углу Лоуэр-Темз и Фиш-стрит, между Лондонским мостом и рыбным рынком. Она символизирует в поэме границу между «бесплодной землей» и окружающим ее миром.
50 «Гонит река...». — Здесь начинается песня трех «дочерей Темзы». Со строки 290 по 305 включительно они поочередно рассказывают о постигшем их несчастии. Gotterdammerung, IIIi (прим. Элиота). В опере Вагнера «Гибель богов» три рейнских девы пытаются соблазнить героя Зигфрида и требуют, чтобы тот вернул им золото Нибелунгов, несущее красоту или смерть всякому его обладателю. Строки 276-277 и 288-289 — это припев из их песни.
51 Гринвич Рич — полуостров, созданный изгибом Темзы. Гринвич находится на южном берегу реки, и именно там королева Елизавета принимала своего любовника герцога Лестера.
52 «Елизавета с Лестером...» — см. Фроуда «Правление королевы Елизаветы», т. 1 гл. IV; письмо Де Куадры (испанского епископа) королю Филиппу испанскому: «...Плыли по Темзе на барке. Кроме меня и Лорда Роберта (герцог Лестер) при королеве никого не было. Вскоре они начали нести чепуху, и Лорд Роберт, заметив мое присутствие, предложил королеве немедленно заключить брак» (Прим. Элиота).
53 «Трамваи и грязища...» — см. Данте, «Чистилище» V, 133 (прим. Элиота). Тень Пии деи Толомеи признается Данте: «Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла...», имея в виду свою гибель в Маремме, виновником которой был ее муж.
54 Мургейт, Маргейт и районы, упомянутые в поэме выше, расположены неподалеку от Лондона, на Темзе.
55 «Я прибыл в Карфаген…» — см. Блаженного Августина «Исповедь»: «Я прибыл в Карфаген: кругом меня котлом кипела позорная любовь» (Прим. Элиота).
56 «Пылая пылая ...». — В своем примечании к этой строке поэмы Элиот упоминает «Огненную проповедь» Будды, тем не менее слова не оттуда.
57 «Господи, вырви...». — «Соединенные вместе традиции восточного и западного мистицизма не случайны и служат кульминацией данной части поэмы» (Прим. Элиота). «О Господи, ты вырвешь меня...» — так в «Исповеди» Блаженный Августин обращается к Богу в надежде получить спасение свыше.
58 Смерть от воды. — Смерть Флеба была предсказана гадалкой мадам Созострис в первой части поэмы. Некоторые читатели чувствуют, что смерть эта не окончательна и герою суждено переродиться в одно из растительных божеств; другие, что он умирает без всякой надежды на новое рождение. Вероятнее всего, Флеб символизирует в поэме желание автора обрести покой, и гибель моряка не стоит принимать всерьез.
59 Что сказал Гром. — «В первой половине V части поэмы затрагиваются три темы: путь в Эммаус, приближение к Часовне Опасностей (см. книгу Дж. Уэстон ) и нынешний упадок в Восточной Европе» (Прим. Элиота).
60 «...ныне мертв». — Христовы страсти в Гефсимании, заключение под стражу, процесс и смерть на кресте приписываются этим строкам.
61 «Кап-кап кап-кап...». — «Это Turdus aonalaschcae pallasii, дрозд-отшельник. Я слышал его пение в провинции Квебек (Канада). Чапмен говорит в своей книге «Птицы восточной части Северной Америки»: «...он лучше всего себя чувствует, удаляясь в глухие лесные чащи... Его пение, хоть и монотонно, отличается чистотой и благозвучностью, и его диапазону нет равных. Он также славится своей мелодией “капающей воды”» (Прим. Элиота).
62 «Кто тот третий...тобой». — Эти сроки стимулировал отчет об одной из экспедиций в Антарктиду (не помню точно, но по всей видимости Э. Шеклтона). «Утомленным исследователям казалось, что в группе всегда был лишний человек» (Прим. Элиота). В Ев. от Луки 24:13-16 два ученика на пути в Эммаус обсуждали воскресение Христа «...и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними; но глаза их были удержаны, так что они не узнали его».
63 Примечание Элиота к строкам 367-378: «См. Германа Гессе Blick ins Chaos (Взгляд в хаос): «Уже половина Европы, уже по крайней мере половина Восточной Европы по пути к хаосу пьяно балансирует на краю пропасти в священном безумии и поет, поет пьяно и гимнически, как пел Дмитрий Карамазов. Бюргер смеется оскорблено над этими песнями, святой и провидец слушают их со слезами».
«Плач материнский». — Женщина оплакивает смерть Христа или одного из растительных божеств.
64 «...у часовни». — Часовня Опасностей, в которую должен вступить рыцарь, искатель Св. Грааля.
65 Ганга — священная река в Индии.
66 Гимавант — санскритское название Гималайских гор.
67 Раскаты грома. «Датта, дайадхвам, дамйата — дай, сочувствуй, владей. Значение раскатов грома можно найти в Брихадараньяке Упанишад. 5,1...» (Прим. Элиота). В индуистской притче «Три великих знания» Бог Творец, обращаясь к полубогам, советует им овладеть своим буйным нравом, людям подавать милостыню, несмотря на врожденную жадность, и демонам сочувствовать остальным живым существам. «То же знание и сейчас слышится в раскатах грома: Д А, Д А, Д А... Потому пребывайте в самоконтроле, мудрости и милосердии».
68 «...паучок добродушный» — см. Дж. Вебстера «Белый дьявол», «...вновь вступят в брак они / Скорей, чем червь прокусит саван твой, скорей, чем / Паук завесу тонкую сплетет для твоих эпитафий» (Прим. Элиота).
Поверенный тощий (сл. строка) — имеется в виду — семейный адвокат.
69 «В последний раз и более ни звука...» — см. Данте, «Ад» XXXIII 46 (прим. Элиота). Уголино делла Герардеска, обреченный с двумя своими сыновьями на голодную смерть в запертой башне, слышит лязг ключа в замке. Уголино восклицает, обращаясь к Данте: «Скажи, над чем бы ты еще заплакать мог!.. / Настал желанный час, нам есть тогда давали, / Но глухо прогремел в последний раз замок, / То «башню голода» снаружи запирали…». Элиот пишет: «Также смотри Ф. Бредли Видимость и реальность стран. 366. Моя связь с окружающей средой имеет не менее личностный характер, чем мои мысли и чувства. Так или иначе, то, что происходит со мной, не выходит за рамки моего личного пространства, замкнутого снаружи, все содержимое которого представляет собой сферы, не соприкасающиеся друг с другом... Иными словами, приняв мир за нечто содержащееся в душе, мы видим, что для всякой конкретной души он является особенным и сугубо личным переживанием».
70 Кориолан — римский полководец, герой драмы Шекспира, принявший смерть, дабы не поступиться своей гордыней. Здесь он упомянут наряду с Уголино, человеком замкнутым, заключенным в темницу собственного духа.
71 «Приведу ли в порядок земли мои...». — Исайя 38:1 «Так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь». Английский текст таков: «Так говорит Господь: приведи в порядок дом свой, ибо ты умрешь...»
72 «...валится Лондонский мост». — «London Bridge is falling doun, falling down, falling down…» — слова из детской песенки. Здесь звучат зловеще, с черным юмором.
73 «Poi s’ascose ...affina» — cм. Данте, «Чистилище» XXVI 145-47 (прим. Элиота). Тень поэта Арнальда Даньеля говорит Данте: «Он (Арнальд) просит вас, затем что одному / Вам невозбранна горная вершина (круги Чистилища) / Не забывать, как тягостно ему!»... Данте продолжает: «И скрылся там, где скверну жжет пучина».
74 «Quando fiam...ласточка». — Pervigilium Veneris. См. «Филомела» во II и III части поэмы (прим. Элиота). Обрывок строки из заключительной строфы латинской поэмы «Канун Венериного дня». После описаний торжеств весеннего праздника любви, поэт вопрошает: «Когда же придет моя весна? Когда же стану я ласточкой, голос обретшей?» Стихотворение Альджернона Суинберна «Итилус» начинается словами: «Ласточка, милая моя сестрица, / Как твое сердце с весною мирится?»
75 «Le Prince d’Aquitaine...abolie». — Букв. Аквитанский принц у разрушенной башни. См. Жерара де Нерваля «EI desdichado» (прим. Элиота). В «Обездоленном» поэт сравнивает себя с изгнанным принцем потомков трубадуров. Разрушенная башня (карта из колоды Таро) в сонете символ несчастливой судьбы. «Я в горе, я вдовец, темно в душе моей, / Я Аквитанский принц, и стены башни пали...»
76 «Вас действо... Иеронимо обезумел вновь» — см. Т. Кида «Испанская трагедия или Иеронимо обезумел вновь» (Прим. Элиота). Испанский гранд Иеронимо хочет отомстить за убийство сына и устраивает при дворе представление пьесы собственного сочинения, состоящей из поэтических отрывков на разных языках. Он соблазняет убийц сына принять участие в представлении и убивает их по ходу пьесы. «Вас действо развлечет» — ответ Иеронимо на вопрос о том, закончено ли его сочинение.
77 «Шанти...». — В своих примечаниях к поэме Элиот перевел это санскритское слово как: мир (покой), превосходящий всякое понимание. Так же рефрен Упанишад.
«Nam Sibbyllam quidem Cumis ego ipse oculis meis vidi
in ampulla pendere, et cum illi pueri dicerent: Σιβυλλα
τί θέλεις; respondebat illa: άποθανεîν θέλω»1
Эзре Паунду
il miglior fabbro2
I. ПОГРЕБЕНИЕ МЕРТВОГО3
Апрель — жесточайший месяц, выносит
Сирень из мертвой земли, пробуждает
Воспоминания и надежды, питает
Дряблые корни ливнем весенним.
Зима согрела нас, укрыла
Землю полотном снега, вдохнула
Жизнь в слабые стебли.
Летом, в кои-то веки —
Дождь над Штранбергерзее4.
Мы, постояв под колоннадой, прошли
В Хофгартен, залитый солнцем,
И пили кофе и болтали битый час.
Bin gar keine Russin, stamm’aus Litauen, echt deutsch5 .
И когда были мы детьми, гостили у эрцгерцога,
Моего кузена, он взял меня с собой кататься
На санках. Я испугалась. Вскричал он: «Мари,
Мари, держись!» И мы покатились.
Там, в горах, вам легко.
Я читаю до полуночи и зимой езжу на юг.
Какие корни прорастут, взойдут какие ветви
Из этой каменистой почвы? Сын человеческий6,
Не знаешь ты, и видишь лишь
Обломков груды под палящим солнцем.
И мертвое древо тени не даст, и сверчок не утешит7.
Под камнем сухим нет источника. Есть лишь
Тень от красной скалы8.
(Побудь под красной скалою)
И поймешь, что тень твоя на рассвете
Всегда догоняет тебя, на закате
Идет впереди, но открою я нечто иное,
Покажу тебе ужас в пригоршне праха.
Frisch weht der Wind
Der Heimat zu
Mein Irisch Kind,
Wo weilest du?9
«Ты гиацинты подарил мне год назад;
Меня прозвали Гиацинтовой Принцессой».
— Но только вышли мы из Сада гиацинтов,
Намокли волосы твои, цветы просыпались, и голос
Мне изменил, ни жив ни мертв, ослеп
Я, глядя в сердце света, — в безмолвие.
Öd' und leer das Meer10.
Мадам Созострис11 — модная гадалка,
Страдала насморком, но, несмотря на это,
Слыла мудрейшей женщиной в Европе,
С колодой карт Таро12. Вот, говорит,
Твоя: утопший морячок из Финикии13.
(Два перла там, где взор сиял. Смотри!) 14
Вот Белладонна — Владычица Скалы,
Она еще и «Дама» обстоятельств.
Вот человек, держащий три опоры, вот Жернов 15
И одноглазый купец 16, а эта карта
Пустая — то его поклажа.
Что тащит он, поведать не могу. Я не найду
Повешенного. Бойся смерти от воды.
Вот люди толпой бредут по кругу.
Спасибо. Если встретите миссис Эквитон,
Скажите, что принесу я гороскоп сама,
Сегодня верить никому нельзя.
Сити — мираж17;
В тумане буром зимнего восхода
Гудит толпа на Лондонском мосту.
Не верится, что смерть такую тьму18
Переманила, только вздох повсюду19
Звучит прерывистый, и каждый вниз глядит,
Себе под ноги, глаз поднять не смея,
Спеша пройти по Кинг-Уильям-стрит,
Где «Мэри-Вульнот» бьет, — считать умеет
До девяти она20, идя средь них,
Знакомого встречаю криком: «Стетсон!
Не ты ли был со мной на кораблях при Милах!21
Труп, тот что ты в саду зарыл, взошел?
Зазеленел уже? Зацвел? Или внезапный
Мороз прервал его дремоту? Привяжи
Подальше Пса, чтоб верный друг людей
О твой тайник не обломал когтей!22
Эй! hypocrite lecteur! — mon semblable, — mon frère!»23
II. ИГРА В ШАХМАТЫ
Ее сиденье, словно трон, сверкало24
В злаченом зеркале, с которого свисала
Гроздь винограда, робкий купидон
(Другой крылом взволнованно прикрыл
Головку) свет лампады разделял
На семь лучей, бросая отраженья
На стол, где блеск колец, кулонов, брошек
Им вторил из коробки расписной.
Из ларчиков слоновой кости
Насыщенный тянулся запах пудр,
Духов, бальзамов, несмотря на слабый,
Еле приметный сквознячок, их ассорти
Столь трудно было вынести, что пламя
От восковой свечи взвилось дымком
К высоким сводам, силясь оживить
Узор на них25. В углу пылал камин,
И сквозь аквариум не уставал следить
За огоньком резной дельфин.
Над полкою старинной был представлен
Час превращенья Филомелы26, поруганной
Вождем фракийским. Но, беспечный соловей
Наполнил всю округу звонкой песней.
Бедняжка плакала, мир несся по пятам.
«Фью! Фью!» — нечищеным ушам27.
И множества гнилых античных пней
На стенах красовались, люди в них
Вытягивались, в комнату склонялись,
И меж собой бессмысленно шептались
На лестнице шаги. Прядь девичьих кудрей
Пылающими вверх взмывала языками,
Из-под гребенки длинной выбившись словами,
В безмолвии коварном оседала.
«Как худо мне. Поверишь? Рядом будь!
Ты все молчишь? Скажи хоть что-нибудь.
О чем ты думаешь? О чем? О чем? —
Я никогда не знаю. Думай».
Я думаю, что мы в крысином лазе,
Где кости растеряли мертвецы.
«Что там за шум?»28
Под дверью ветер воет.
«Что там еще за шум? Что ветер хочет?»
Ничего, он ничего не хочет.
«Так
Не знаешь ничего? Не чувствуешь? Неужто ты не
помнишь "Ничего"?»
Я помню:
Два перла там, где взор сиял.
«Ты еще жив? Да есть ли у тебя вообще мозги?»
И все же
О О О О Шекспировский ваш рэг29 —
Так элегантно
И умно. «Но, что теперь
Должна я делать? Что я делать буду?
Пойду по улицам одна, с неубранными волосами.
Так вот!
А завтра что? Что в целом
Станем делать?»
Ванна в десять,
И, если дождь пойдет, такси в четыре.
Ну, а потом мы в шахматы сыграем30
И будем пялиться с тобою друг на друга,
Пока не постучатся в наши двери.
Как только мужа Лил демобилизовали,
Я не сконфузилась, сказала ей в лицо,
Пора на выход: закрываю31
Приедет твой Альберт и спросит,
Что ты с деньгами сделала, подумай,
С теми, что дал тебе на зубы. Мне ль не помнить!
Ни денег, ни зубов, Лил, запишись скорее. Говорю,
Подумай, ведь Альберт —
Четыре года в армии, захочет
Развлечься, не с тобой, тогда с другими.
А мне она — о ком ты? Да так, всегда есть масса вариантов.
Она — ну, буду знать, кому сказать спасибо.
Пора на выход: закрываю
Не нравится тебе, так знай, Альберт
Не промахнется, ты рискуешь многим.
Ты выглядишь старухой, постыдись.
(Ей тридцать один год.)
Что мне прикажешь делать, это все
Таблетки — говорит, чтоб не молчать.
(У нее пятеро, Джордж чуть не свел в могилу.)
Аптекарь клялся, что от них пройдет.
Ну ты и дура, говорю, коль повезет,
Альберт тебя не бросит. Не на то ли
Выходишь замуж, чтоб рожать детей?
Пора на выход: закрываю
Альберт приехал в воскресенье, к ним
На окорок была приглашена я.
Пора на выход: закрываю
Пора на выход: закрываю
Билл, добройночи. Добройночи, Лу. Мэй, добройночи. Добройночи.
Целую. Добройночи. Добройночи.
Доброй ночи, госпожи мои; доброй ночи, милые госпожи; доброй ночи,
доброй ночи32.
III. ОГНЕННАЯ ПРОПОВЕДЬ33
Река обездолена; тонут последние листья,
Цепляясь друг за дружку, жмутся к суше. Ветер
Пересекает бурую равнину — бесшумно. Нимфы покинули нас.
Милая Темза, дай песню допеть34.
На реке не видать пустых бутылок, оберток,
Шелковых носовых платков, картонок, окурков и других
Подарков летней ночи. Нимфы покинули нас.
И их друзья, наследники директоров из Сити,
Разъехались, им некуда писать.
При водах Лемана сидел и плакал я35.
Милая Темза, дай песню допеть,
Не долго еще ей осталось звенеть.
Но в хладном вихре, за спиной моей36,
Я слышу хохот злой и лязг костей.
Крыса из зарослей нос показала,
Брюхо свое волоча по песку,
Покуда в мутном я удил канале
За газовым заводом, вспоминая
О короле — отце моем погибшем, о брате, что не пережил отца37.
Тела нагие нежились на свалках,
Мешки костей тряслись на чердаках.
И крыса оставляла там помет,
Их грызла и топтала круглый год.
Но за спиной моей, я слышу, мчатся
Гудки, моторы —
Их Суини обгоняет и весной38
Приходит с миссис Портер повидаться.
А миссис Портер с дочкой под луной
На ножки плещут содовой водой39
Et O ces voix d’enfants, chantant dans la coupole!40
Щелк Щелк Щелк
Фью Фью Фью Фью Фью
Поруганной жестоко
О Терей41
Сити — мираж.
В тумане буром зимнего полудня —
Мистер Евгенидис — смирнский купец,
Небрит, в кармане пачка сухофруктов,
С.И.Ф. Лондон — накладные налицо.
Он предложил на ломаном французском
Мне отобедать в «Кэннон-стрит отеле» 42
И разделить с ним номер в «Метрополе».
В час аметистовый, когда в изнеможенье
Глаза отводишь от стола и, как мотор,
Пульсируешь, ждешь —
Я, Тиресий 43, хоть слеп и немощен,
Пульсирую между двух жизней,
Старик с измятой женской грудью — все предрек:
В час аметистовый домой плывет моряк!..
В пять секретарша дома. Включит чайник,
Смахнет остатки завтрака в корзину, зажжет
Плиту, чтоб подогреть консервы. Над окном
Поспешно комбинации развесит.
На диване (где спит она) чулки,
Носки и блузки. Я, Тиресий,
Со скомканными женскими сосками,
Уже предчувствуя дурной финал,
С ней гостя у порога поджидал.
Вот перед ней уродливый «карбункул»44,
Приветливый и серый клерк,
Не в меру деловитый, будто
Он бредфордский миллионер45.
«Что ж, превосходный час». — Она зевнула,
Ей по сердцу пришелся кавалер;
Головкой затуманенной качнула,
Последний позади уже барьер.
Он покраснел, посапывает нервно,
Решился, обнимает ее плечи,
Пусть не желанен, но и не отвергнут,
Встречает радостно сухое безразличье.
(И я, Тиресий, все выстрадал и предсказал
Здесь на диване пыльном и затертом;
Я — кто, придя под стены гордых Фив46,
Беседовал с нижайшими из мертвых.)
Прощальный поцелуй — и наш герой
По лестнице бежит, сливаясь с полутьмой.
Она, вздохнув, отходит от окна
И смотрит в зеркало, невольно ощущая
Его отсутствие, закралась мысль: «Ужель
Все кончилось? Ни чуточки не жаль».
Когда девица, после встречи с другом47,
Шатается по комнате, а он
Далеко, для нее привычней нет досуга,
Чем старенький послушать граммофон.
«Та песнь по морю вдруг ко мне подкралась»48,
Или по Стрэнд и Куин-Виктория-стрит.
О Сити — город, иногда я слышу
У бара, что на Лоуэр-Темз-стрит,
Причудливые звуки мандолины,
Шум-гам и пререкания внутри,
Где в полдень рыбаки встречаются, где стены
Собора Магнуса притягивают взгляд
Сияньем дивным ионийских позолот49.
Гонит река50
Масло и гарь
Барка идет
С благодатным отливом
Парус алый
Глядит
В даль, на мачте качаясь.
К борту льнут
Связки дров
Огибают
Гринвич Рич51 и плывут
Мимо Острова Псов.
Вэйалала лэйа
Вэллала лэйалала
Елизавета с Лестером 52
Веслами бьют
Корма ракушкой
Злаченой горит
Ветер летит
Вдоль брега, проворный,
С юга несет
Звон колокольный,
Застывает
Над белыми башнями
Вэйалала лэйа
Вэллала лэйалала
«Трамваи и грязища53.
В Хайбери родилась. Ричмонд и Кью
Место кончины. Первою была
Стоянка в Ричмонде, я юбку задрала,
Прижавшись к дну байдарки».
«Брожу по Мургейту54, и сердце давно
Лежит под ногами. После того
Что было, без устали плакал, молил
Дать ему шанс.
Но не все ли равно?»
«На Маргейтском пляжу
Я свяжу
Жалкое с жалким.
Ноготка за это сломанного не дадут.
Мои домашние — смиренный люд,
Не ждут ничего».
ла ла
Я прибыл в Карфаген55
Пылая пылая пылая пылая56
Господи, вырви меня57
Господи, вырви
пылая
IV. СМЕРТЬ ОТ ВОДЫ58
Флеб Финикиец уж две недели мертв.
Забыл крик чаек, плеск волны морской,
Убытки, барыши.
Поток подводный
Сквозь шепот гложет его кости. Он постиг
Все тайны старости и юности своей,
Попав в водоворот.
Язычник, Иудей —
Вращающий штурвал, в даль устремив мечты,
Вспомни о Флебе, он был строен и красив, как ты.
V. ЧТО СКАЗАЛ ГРОМ59
После пышущих факелов, поднесенных к лицам
После долгого безмолвия в саду
После беспамятства в пустыне
Терзаний и рыданий
После пыток, дворцов и отголосков
Весеннего грома, что с гор доносились
Тот, кто жив был, ныне мертв60
Мы, кто жили, ныне умираем
И не хватает терпенья
Здесь нет воды, одна скала
Скала и нет воды, только пыльная дорога
Дорога, что уводит в горы
Горы, где скалы на безводье
Если была б вода, могли бы напиться
А средь скал ни помыслить, ни остановиться
Пот наш сух, и ноги в песке утопают
Если могли б мы воды начерпать…
Но мертвая пасть горы не хочет даже плевать
Здесь негде сесть, негде лечь, негде встать
И нет тишины в горах
Лишь безжизненный гром без дождя
И нет одиночества в горах
Лишь красные лица корчатся глумливо
Из ветхих своих лачуг
Если была б вода
А не скала
Если скала
И немного воды
Вода
Источник
Маленький ручеек
Если журчанье воды, а не свист
Цикады
Не пенье травы
Стук капель о камень
Как поет дрозд в чаще сосновой
Кап-кап кап-кап кап-кап-кап61
Нет воды
Кто тот третий, что всегда идет за тобой?62
Считаю и вижу, что мы одни здесь, ты и я.
Но стоит вглядеться в сизую дорогу,
И станет ясно, что кто-то другой здесь, меж нас
Крадется, плащом укрыт с головой,
И не понять, мужчина иль женщина.
— Но кто это вечно рядом с тобой?
Что там за свист высоко в воздухе
Причитание иль плач материнский
Что там за орды летят закутавшись
Над изрытой землею
Над бесконечной равниной
Над дугой горизонта
Что там за город меж скал
Трещит, взрывается в аметистовом небе
Рушатся башни
Иерусалим Афины Александрия
Вена Лондон
Мираж63
Она примяла кудри полотенцем,
И пряди словно струны зашипели;
Нетопыри со взглядами младенцев,
Расправив крылья, тихо засвистели,
Вниз кубарем слетели с грязных стен,
И понеслись стремглав, покуда башни
Их провожали перезвоном страшным,
Пищать со дна колодцев и цистерн.
В пещере гибнущей горы
Под бледным месяцем трава поет
Среди могил забытых, у часовни64;
Часовня ветхая лишь ветер приютит
Стоит без окон, дверь с петель слетела
Костей засохших вид не страшен никому
На кровле петушок
Ку-ка-реку ку-ка-реку
Сверкнула молния. И влажный воздух
Дышал грозою
Ганга65 жаждала, изможденная листва
Ждала дождей, вот и черные тучи
Нависли вдали, над Гимавантом66.
Джунгли затрещали в тишине
И Гром возгласил
Д а67
Датта: Что мы отдали?
Друг мой, сердце обливается кровью
Миг дерзанья превыше
Столетий раздумья
Этим, лишь этим мы жили
О том не поведает наш некролог,
Не шепнет паучок добродушный68,
Не объявит поверенный тощий, найдя завещанье
В покинутом доме
Д а
Дайадхвам: Но слышал я как лязгнул ключ в замке
В последний раз и более ни звука69
Думаем мы о ключе под сводами тюрем своих,
Думаем все о ключах, признавая свое заточение
И по ночам напевы неземные
На миг даруют мир Кориолану70
Д а
Дамйата: Лодка ответила
Радостно рукам искусного кормчего
На море тишь да гладь и чье-то сердце смогло бы вторить
С радостью рукам,
Что знают свое дело
На берегу сидел я,
Сеть раскинув, покуда пустошь ширилась за мной
Приведу ли в порядок земли мои?71
Падает, падает Лондонский мост…72
Poi s’ascose nel foco che gli affina73
Quando fiam uti chelidon — О Ласточка ласточка74
Le Prince d’Aquitaine à la tour abolie75
Сии обломки я собрал в момент крушенья
Вас действо развлечет. Иеронимо обезумел вновь76.
Датта. Дайадхвам. Дамйата.
Шанти шанти шанти77
Перевод К.С. Фарая
ПРИМЕЧАНИЯ
Не только название, но и значительная часть символизма поэмы заимствованы из работы мисс Джеси Л. Уэстон «От ритуала к рыцарскому роману» (1920). Мисс Уэстон полагает, что артурианские легенды о поисках Святого Грааля основаны на языческих мифах и обрядах, описанных Дж. Фрэзером в книге «Золотая ветвь». В артурианской легенде «Король рыбаков» (рыба — древний символ жизни) был заколдован и убит, и земля его стала засушливой пустошью. Освободиться от заклятия король может только при помощи рыцаря Парсиваля (Парсифаля), который, пройдя через множество испытаний, должен достичь Часовни Опасностей и узнать обряды, связанные со Святым Граалем.
«Король рыбаков» напоминает таких растительных божеств, как Адонис (Греция), Аттис (Фригия), Осирис (Египет) и греческого бога Гиацинта. Их смерть и возрождение представлены в соответствующих обрядах, которые совершали древние после суровых зим.
Мисс Уэстон также связывает артурианские сказания с картами Таро. Сегодня ими пользуются лишь гадалки, но в древности они, по всей видимости, служили для того, чтобы предсказывать разливы реки Нил и возвращение земле плодородия. (Т.С.Э.).
Такова преамбула к авторским комментариям «Notes on the Waste Land», ставшим впоследствии неотъемлемой частью поэмы.
1 Эпиграф. «Nam Sibbyllam quidem Cumis...». — «А еще видел я Кумскую Сивиллу в бутылке. Дети спрашивали ее: «Сивилла, чего ты хочешь?», а она в ответ: Хочу умереть (Петроний, Сатирикон гл. 48). Аполлон даровал Сивилле вечную жизнь, не дав ей, однако, вечной юности, и ее тело сморщилось и стало таким крошечным, что его с легкостью можно было поместить в бутылку.
2 Посвящене. «…il miglior fabbro» — «мастеру выше чем я» (Данте, «Чистилище» XXVI). Поэт Гвидо Гвиницелли в ответ на лестный отзыв Данте о его стихах указывает на Арнальда Даньеля, говоря что тот «получше был ковач родного слова».
3 Погребение мертвого — слова из англиканской погребальной службы.
4 Штранбергерзее — озеро неподалеку от Мюнхена; Хофгартен — городской парк. Строки с 8 по 20 основаны на воспоминаниях графини Мари Лариш, приближенной австрийской императрицы Елизаветы. События разворачиваются до разгрома австрийской армии на IMB. В послевоенные годы влияние двора было ослаблено, и, по утверждению Валери Элиот, автор основал эту часть поэмы на собственной беседе с графиней.
5 «Bin gar keine…». — «Нет, я не русская, я из Литвы, настоящая немка».
6 «Какие корни..Сын человеческий» — см. Иезекииль II:1 (прим. Элиота): «сын человеческий! стань на ноги твои, и я буду говорить с тобою». В главе 37, на поле костей, Бог спросил Иезеркииля: «Сын человеческий! оживут ли кости сии?» — и ответ был: «Господи Боже! Ты знаешь это».
7 «...сверчок не утешит» — см. Екклесиаст 12:5 (прим. Элиота), где проповедующий описывает «тяжелые дни», когда «и высоты будут им страшны и на дорогах ужасы; и зацветет миндаль; и отяжелеет кузнечик; и рассыплется каперс...».
8 «Тень от красной скалы…». — Сравни с Исайей 32:2, о «правящих по закону». Там говорится, что «...каждый из них будет как защита от ветра и покров от непогоды, как источник вод в степи, как тень от высокой скалы в земле жаждущей».
9 «Frisch weht der Wind...». — «Дует свежий ветер / На Родину. / Моя ирландская малышка, / Где ты ждешь?» («Тристан и Изольда», стихи 5-8) (Прим. Элиота). Так поет моряк на корабле, везущем Изольду из Ирландии к ее жениху Марку Корнилию. Моряк вспоминает о своей покинутой возлюбленной.
10 «Öd’ und leer das Meer…». — «Безбрежно и пустынно море…» («Тристан и Изольда», III стих. 24) — крик слуги, посланного умирающим Тристаном, посмотреть, не плывет ли корабль с Изольдой.
11 Мадам Созострис — гадалка с именем египетского фараона Созостриса. Элиот заимствовал имя из комедии О. Хаксли «Желтый Король» (1921).
12 «С колодой карт Таро...». — Колода Таро, каждая карта которой связана с определенной легендой. Примечание Элиота: «Не располагая достаточной информацией о картах Таро, я использовал их сугубо в интересах поэмы. «Повешенный» (карта из колоды) мне был необходим по двум причинам: во-первых, он ассоциируется с «повешенным богом» Фрэзера и, во-вторых, с «человеком в плаще» (Христос), явившимся ученикам на пути в Эммаус (ч. V). «Финикийский моряк» и «купец» появляются в поэме позже, а так же «движение толпы», и «смерть от воды» (ч. IV). «Человека с тремя опорами» (в колоде Таро соответствует тройке посохов) я ассоциирую с самим Королем рыбаков (из легенды о Святом Граале).
13 «...утопший морячок из Финикии» . Финикийцы — древние мореплаватели и купцы, промышлявшие в Средиземном море. Моряк (Флеб) снова появляется с IV части поэмы.
14 «Два перла...» — см. Шекспира «Буря» Iii. Молодой принц Фердинанд скорбит о якобы умершем отце: «Где ж музыка? На небе? На земле? / Вот смолкла... Верно эти звуки служат / Какому-нибудь божеству. Пока / Оплакивал я гибель короля, / Она по морю вдруг ко мне подкралась...». Эта музыка и пение принадлежали духу Ариэлу, который не без лукавства говорит Фердинанду: «Отец твой спит на дне морском. / Кораллом стали кости в нем. / Два перла там, где взор сиял, / Он не исчез и не пропал, / Но пышно, чудно превращен / В сокровища морские он».
15 Жернов — «Колесо судьбы» и возможно также буддийское «Колесо бытия» от которого душа страждет освободиться.
16 «И одноглазый купец...». — Мистер Евгенидис (ч. III). Эта карта, как и «утонувший финикийский моряк» в колоду Таро не входит.
17«Сити — мираж...» — см. Бодлера: «Fourmillante cite’, cite’ pleine de reves, / Ou le spectre en plein jour raccroche le passant» (Прим. Элиота). Стихотворение Шарля Бодлера «Le Sept Vieillards» («Семь стариков») «О город, где плывут кишащих снов потоки, / Где сонмы призраков снуют при свете дня...». Здесь и далее имеется ввиду финансовый центр Лондона — Лондон-Сити.
18 «Не верится...тьму» — см. Данте, «Ад» III 55-57 (прим. Элиота). Описывая Лимб, Данте говорит: «...столь длинная спешила / Чреда людей что верилось с трудом, / Ужели смерть столь многих истребила...». В Лимб попадали те, кто «жил до христианского учения».
19 «...только вздох повсюду» — см. Данте, «Ад» IV 25-27 (прим. Элиота). «Сквозь тьму не плач до слуха доносился, / А только вздох взлетал со всех сторон / И в вековечном воздухе струился...». Вздох испускали благочестивые люди, не имевшие крещения и не знавшие истинной веры.
20 «Где “Мэри-Вульнот”...до девяти она». — «Мне часто приходилось быть свидетелем этого феномена» (Прим. Элиота). Имеются в виду часы собора Сэнт-Мэри-Вульнот, находящегося на пересечении Кинг-Уильям и Ломбард-стрит. Для того чтобы попасть в финансовый центр Лондона, называемый «Сити» (город), необходимо перейти через Лондонский мост на противоположный берег Темзы. Часы, по-видимому, переставали отбивать время после девяти.
21 «...на кораблях при Милах». — Милахская битва (между Римом и Карфагеном), Первая Пуническая война. Проводится параллель с IMB, в которой говорящий и Стетсон принимали участие.
22 «…Привяжи подальше Пса...не обломал когтей». — см. Дж. Вебстера «Белый дьявол», гл. «Плач» (прим. Элиота). «Только гони оттуда волка / Того, что человеку враг, / Чтоб труп он не отрыл когтями». Плачет женщина, один из сыновней которой убил своего брата и роет ему могилу. В представлении язычников, смерть растительного божества предполагала его возрождение. В поэме же языческие обряды искажены и часто доведены до гротеска, так что захоронение бога превращается в хладнокровное убийство, а пса, по всей видимости, Анубиса (египетский бог с собачьей головой, который помог Исиде воскресить ее разорванного на части брата, Осириса), необходимо держать подальше.
Джон Вебстер (1580—1625) — английский драматург.
23 «Эй! hypocrite lecteur...» — см. Бодлера. Предисловие к «Les Fleurs du Mal» (прим. Элиота). Этой строкой заканчивается первое стихотворение «Цветов зла» Шарля Бодлера, где скука представлена как самый страшный грех, так хорошо знакомый читателю. «Это Скука — микроб, что и в душу проник. / Кровь, палач да гашиш — ей другого не надо. / Ты, читатель, узнал изощренного гада?»... И поэт добавляет: «Лицемерный читатель — мой брат — мой двойник!»
24 «Ее сиденье...» — см. Шекспира «Антоний и Клеопатра» IIii (прим. Элиота). «Ее галера, словно трон, сверкала / Над Кидном; золотом корма горела; / К пурпурным, благовонным парусам / Влюбленный ветер льнул; под пенье флейт / Серебряные весла били волны, / И те, как будто влюблены в удары, / Свой ускоряли бег. Сама ж царица — / Бессильны тут слова! — она в шатре / Своем золототканом возлежала...».
25 «Узор на них...». — См. «Энеиду» Вергилия, I, 726 – «dependent lychni laquearibus incensi et noctem flammis funalia vincunt…» (Прим. Элиота). Элиот отсылает к описанию обеда, устроенного карфагенской царевной Дидоной в честь своего возлюбленного Энея. «Ярко лампады горят, с потолков золоченых свисая, / Пламенем мрак одолев, покой озаряют обширный...». В этих строках поэмы, следуя за Вергилием, Элиот использовал слово laquearia, что в переводе с латыни означает – рифленый потолок, украшенный изразцами.
26 «Час превращенья Филомелы...». — Овидий, «Метаморфозы» IV, «Филомела» (прим. Элиота). В греческой легенде о соловье Филомелу изнасиловал муж ее сестры Прокны, фракийский царь Терей. Чтобы в последствии не быть обличенным, он вырвал ей язык, но Филомела описала его преступление, используя вышивку, и послала ее Прокне. Прокна, желая отомстить за сестру, убила своего сына Ития и подала его мясо Терею на обед. Возмущенный Терей, в свою очередь попытался избавиться от сестер, но Филомела была превращена в соловья, а Прокна в ласточку.
27 «Фью! Фью!..ушам» — см. III часть поэмы, строку 204 (прим. Элиота).
28 «Что там за шум?..» — см. Дж. Вебстера «Дьявольский процесс» (прим. Элиота). Врач у Вебстера задает этот вопрос, найдя, что пациент (жертва убийства) все еще дышит.
29 «...Шекспировский ваш рэг». — Shakespeherian Rag — песня «Зиелгфея Фоллис» 1912 в ритме рэг-тайма.
30 «...в шахматы сыграем» — см. «игру в шахматы» у Т. Мидлтона «Женщины берегитесь женщин» (прим. Элиота). По требованию Вивьен Элиот (первая жена поэта) следующая по счету строка поэмы была вычеркнута из рукописи и не вошла в публикацию. В 1960 году Элиот восстановил ее по памяти: «(Посредник наш — фигурка из слоновой кости.)»
31 «ПОРА НА ВЫХОД...». — Принятое в Англии обращение бармена к посетителям, перед закрытием бара.
32 «Доброй ночи, госпожи мои...». — Шекспир, «Гамлет» IV. Слова Офелии перед ее самоубийством. (Как известно, Офелия утопилась.)
33 «Огненная проповедь» Будды. Сопоставима с Нагорной проповедью Христа. Будда советует своим ученикам отказаться от «огня» страсти и вожделения и, ведя благочестивую жизнь, преодолеть цикл перерождений и ощутить нирвану.
34 «Милая Темза...допеть». — Э. Спенсер «Проталамион» (прим. Элиота). Рефрен поэмы Эдмунда Спенсера (елизаветинский поэт). Нимф Спенсер называет «прекрасными дочерьми разлива», у Элиота, они же «дочери Темзы».
35 «При водах Лемана...плакал я». — «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали вспоминая о Сионе...» (Псалом 137). Псалмист говорит о плаче иудеев в изгнании. Леман (швейцарское название Женевского озера) находится неподалеку от Лаусены, где Элиот написал значительную часть поэмы. На елизаветинском и староанглийском слово «леман» означает «любимый».
36 «Но в хладном вихре, за спиной моей». — Э. Марвелл «К стыдливой возлюбленной» (прим. Элиота). Пародия на строку из стихотворения Эндрю Марвелла «Но за моей спиной, я слышу, мчится / Крылатая мгновений колесница».
37 «О короле — отце моем...отца». — см. Шекспира «Буря» Iii (прим. Элиота).
38 «Их Суини обгоняет и весной…» — см. Дэя «Пчелиный парламент». «Прислушайтесь, и станут внятны вам / Звуки рожков, охоты. Так, весною, / К Диане торопился Актеон, / Чтоб поскорей узреть ее нагою». (Прим. Элиота). Актеон — знаменитый охотник, внук фиванского царя Кадма и Аполлона. За то, что нечаянно застал богиню Диану (Артемиду) обнаженной во время купания, был превращен ею в оленя и затравлен своими же собаками. Пронзительная иллюстрация того, что боги без своего позволения запрещают смертным лицезреть себя. Трагическая история Актеона известна по сохранившимся фрагментам лирики Стесихора и по шедеврам классического греческого искусства, как то: роспись Краснофигурной вазы «художника Пана» (V век до н. э.) или метопы храма Геры в Селинунте (Сицилия). Ранние версии повествуют, что Актеон оказался наказанным или за то, что превосходил богиню в искусстве охоты, или за то, что хотел овладеть ею, или же — как утверждает другой источник — был превращен Юпитером в оленя за сватовство к его возлюбленной, Семеле. Диану (Артемиду) Дж. Фрэзер в «Золотой ветви» причисляет к одному из типов «повешенного бога».
39 «А миссис Портер...содовой водой». — «Мне не известно происхождение баллады, из которой взяты эти строки, ее мне прислали из Сиднея», — пишет Элиот. Эту песню пели австралийские солдаты во время Дарданеллейской компании IMB. Полностью она звучит так: «Луна горит над миссис Портер, / Горит как свечка, / И под луной, / Моет ноги миссис Портер / И ее дочка, / Содовой водой. / Пусть моют их почаще, / Чтобы были чище». Не исключена так же пародия на омовение ног в Св. Четверг. Церемония символизирует акт смирения и любви и основана на Ев. от Иоанна 13:1, где Христос омывает ноги своим ученикам.
40 «Et O ces voix... coupole». — П. Верлен, «Парсифаль» (прим. Элиота). «И о голоса детей под куполом поющих!» Сонет Поля Верлена, написанный под впечатлением от одноименной оперы Вагнера, о поисках Св. Грааля. Отказавшись от своих козней, соблазнительница смиренно омывает Парсифалю ноги, после чего герой вступает в Святой Замок, чтобы излечить Короля рыбаков Амфорта и самому стать королем. Опера заканчивается детским хором, поющим славу Христу с высот замка.
41 «Щелк... О Терей». — Звуки соловьиного пения с упоминанием вождя Терея и его жестокости по отношению к Филомеле. Для сравнения достаточно привести слова из драмы Джона Лиля «Компаспе» 1584. «Ах, прекрасный соловей! / Фью, Фью, Фью, Терей! — / Кричит бедняжка...».
42 Кэннон-стрит отель — гостиница неподалеку от вокзала Кэннон-стрит, где часто останавливались коммивояжеры. Также место, где промышляли гомосексуалисты. Метрополь — роскошная гостиница в Брайтоне.
43 «Я, Тиресий...». — «Тиресий всего лишь наблюдатель. И тем не менее он является центральным персонажем поэмы и объединяет собой всех остальных ее так называемых героев. Подобно тому как одноглазый купец и продавец изюма превращаются в Финикийского Моряка и последний чем-то напоминает неаполитанского принца Фердинанда в «Буре», все женские персонажи поэмы сливаются в одну единую женщину, а Тиресий представляет оба пола. То, что Тиресий видит, и является основным содержанием поэмы» (Прим. Элиота). После этого Элиот приводит большую цитату из «Метаморфоз» Овидия (III, 316-38) где рассказывается о том как Тиресий разделил двух совокупляющихся змей, за что был превращен в женщину. И только через восемь лет, после того как он снова проделал тот же трюк, ему был возвращен его мужской облик. Впоследствии Юпитер и Юнона попросили его рассудить их спор о том, кто испытывает большее наслаждение от полового акта, мужчина или женщина. Тиресий вызвал страшный гнев Юноны, сказав, что женщина наслаждается больше, и был ослеплен. Юпитер, желая смягчить его участь, наделил Тиресия даром пророчества.
44 Карбункул (лат. carbunculus) — кожное заболевание.
45 «Он бредфордский миллионер…». — Бредфорд — промышленный город на севере Англии.
46 «...под стены гордых Фив». — Тиресий пророчествовал на рынке, под стенами древнего города Фивы. Там он предсказал падение двух царей Фив: Эдипа и Креона. Тиресий оставался прорицателем даже после смерти, и когда Одиссей призвал его из подземного царства, посоветовал тому немедленно возвращаться в Итаку.
47 «Когда девица... другом» — см. О. Голдсмита «Векфильдский священник» (прим. Элиота). Соблазненная Оливия поет: «Когда красавица-девица, предавшись страсти, узнает / Насколько могут быть опасны / Мужчины, что ее спасет / От меланхолии и грусти? / Как ей позор от мира скрыть? / Уж лучше не мечтать о мести, / Его простить и умереть».
48 «Та песнь по морю...подкралась» — см. «Бурю» Шекспира (прим. Элиота). См. примечание к части I, стр.
49 «...ионийских позолот». — «Внутреннее убранство собора Св. Магнуса Великомученника, пожалуй одно из самых роскошных и удачно выполненных сэром Кристофером Реном» (Прим. Элиота). Церковь, построенная в 1676 году, до сих пор стоит на углу Лоуэр-Темз и Фиш-стрит, между Лондонским мостом и рыбным рынком. Она символизирует в поэме границу между «бесплодной землей» и окружающим ее миром.
50 «Гонит река...». — Здесь начинается песня трех «дочерей Темзы». Со строки 290 по 305 включительно они поочередно рассказывают о постигшем их несчастии. Gotterdammerung, IIIi (прим. Элиота). В опере Вагнера «Гибель богов» три рейнских девы пытаются соблазнить героя Зигфрида и требуют, чтобы тот вернул им золото Нибелунгов, несущее красоту или смерть всякому его обладателю. Строки 276-277 и 288-289 — это припев из их песни.
51 Гринвич Рич — полуостров, созданный изгибом Темзы. Гринвич находится на южном берегу реки, и именно там королева Елизавета принимала своего любовника герцога Лестера.
52 «Елизавета с Лестером...» — см. Фроуда «Правление королевы Елизаветы», т. 1 гл. IV; письмо Де Куадры (испанского епископа) королю Филиппу испанскому: «...Плыли по Темзе на барке. Кроме меня и Лорда Роберта (герцог Лестер) при королеве никого не было. Вскоре они начали нести чепуху, и Лорд Роберт, заметив мое присутствие, предложил королеве немедленно заключить брак» (Прим. Элиота).
53 «Трамваи и грязища...» — см. Данте, «Чистилище» V, 133 (прим. Элиота). Тень Пии деи Толомеи признается Данте: «Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла...», имея в виду свою гибель в Маремме, виновником которой был ее муж.
54 Мургейт, Маргейт и районы, упомянутые в поэме выше, расположены неподалеку от Лондона, на Темзе.
55 «Я прибыл в Карфаген…» — см. Блаженного Августина «Исповедь»: «Я прибыл в Карфаген: кругом меня котлом кипела позорная любовь» (Прим. Элиота).
56 «Пылая пылая ...». — В своем примечании к этой строке поэмы Элиот упоминает «Огненную проповедь» Будды, тем не менее слова не оттуда.
57 «Господи, вырви...». — «Соединенные вместе традиции восточного и западного мистицизма не случайны и служат кульминацией данной части поэмы» (Прим. Элиота). «О Господи, ты вырвешь меня...» — так в «Исповеди» Блаженный Августин обращается к Богу в надежде получить спасение свыше.
58 Смерть от воды. — Смерть Флеба была предсказана гадалкой мадам Созострис в первой части поэмы. Некоторые читатели чувствуют, что смерть эта не окончательна и герою суждено переродиться в одно из растительных божеств; другие, что он умирает без всякой надежды на новое рождение. Вероятнее всего, Флеб символизирует в поэме желание автора обрести покой, и гибель моряка не стоит принимать всерьез.
59 Что сказал Гром. — «В первой половине V части поэмы затрагиваются три темы: путь в Эммаус, приближение к Часовне Опасностей (см. книгу Дж. Уэстон ) и нынешний упадок в Восточной Европе» (Прим. Элиота).
60 «...ныне мертв». — Христовы страсти в Гефсимании, заключение под стражу, процесс и смерть на кресте приписываются этим строкам.
61 «Кап-кап кап-кап...». — «Это Turdus aonalaschcae pallasii, дрозд-отшельник. Я слышал его пение в провинции Квебек (Канада). Чапмен говорит в своей книге «Птицы восточной части Северной Америки»: «...он лучше всего себя чувствует, удаляясь в глухие лесные чащи... Его пение, хоть и монотонно, отличается чистотой и благозвучностью, и его диапазону нет равных. Он также славится своей мелодией “капающей воды”» (Прим. Элиота).
62 «Кто тот третий...тобой». — Эти сроки стимулировал отчет об одной из экспедиций в Антарктиду (не помню точно, но по всей видимости Э. Шеклтона). «Утомленным исследователям казалось, что в группе всегда был лишний человек» (Прим. Элиота). В Ев. от Луки 24:13-16 два ученика на пути в Эммаус обсуждали воскресение Христа «...и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними; но глаза их были удержаны, так что они не узнали его».
63 Примечание Элиота к строкам 367-378: «См. Германа Гессе Blick ins Chaos (Взгляд в хаос): «Уже половина Европы, уже по крайней мере половина Восточной Европы по пути к хаосу пьяно балансирует на краю пропасти в священном безумии и поет, поет пьяно и гимнически, как пел Дмитрий Карамазов. Бюргер смеется оскорблено над этими песнями, святой и провидец слушают их со слезами».
«Плач материнский». — Женщина оплакивает смерть Христа или одного из растительных божеств.
64 «...у часовни». — Часовня Опасностей, в которую должен вступить рыцарь, искатель Св. Грааля.
65 Ганга — священная река в Индии.
66 Гимавант — санскритское название Гималайских гор.
67 Раскаты грома. «Датта, дайадхвам, дамйата — дай, сочувствуй, владей. Значение раскатов грома можно найти в Брихадараньяке Упанишад. 5,1...» (Прим. Элиота). В индуистской притче «Три великих знания» Бог Творец, обращаясь к полубогам, советует им овладеть своим буйным нравом, людям подавать милостыню, несмотря на врожденную жадность, и демонам сочувствовать остальным живым существам. «То же знание и сейчас слышится в раскатах грома: Д А, Д А, Д А... Потому пребывайте в самоконтроле, мудрости и милосердии».
68 «...паучок добродушный» — см. Дж. Вебстера «Белый дьявол», «...вновь вступят в брак они / Скорей, чем червь прокусит саван твой, скорей, чем / Паук завесу тонкую сплетет для твоих эпитафий» (Прим. Элиота).
Поверенный тощий (сл. строка) — имеется в виду — семейный адвокат.
69 «В последний раз и более ни звука...» — см. Данте, «Ад» XXXIII 46 (прим. Элиота). Уголино делла Герардеска, обреченный с двумя своими сыновьями на голодную смерть в запертой башне, слышит лязг ключа в замке. Уголино восклицает, обращаясь к Данте: «Скажи, над чем бы ты еще заплакать мог!.. / Настал желанный час, нам есть тогда давали, / Но глухо прогремел в последний раз замок, / То «башню голода» снаружи запирали…». Элиот пишет: «Также смотри Ф. Бредли Видимость и реальность стран. 366. Моя связь с окружающей средой имеет не менее личностный характер, чем мои мысли и чувства. Так или иначе, то, что происходит со мной, не выходит за рамки моего личного пространства, замкнутого снаружи, все содержимое которого представляет собой сферы, не соприкасающиеся друг с другом... Иными словами, приняв мир за нечто содержащееся в душе, мы видим, что для всякой конкретной души он является особенным и сугубо личным переживанием».
70 Кориолан — римский полководец, герой драмы Шекспира, принявший смерть, дабы не поступиться своей гордыней. Здесь он упомянут наряду с Уголино, человеком замкнутым, заключенным в темницу собственного духа.
71 «Приведу ли в порядок земли мои...». — Исайя 38:1 «Так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь». Английский текст таков: «Так говорит Господь: приведи в порядок дом свой, ибо ты умрешь...»
72 «...валится Лондонский мост». — «London Bridge is falling doun, falling down, falling down…» — слова из детской песенки. Здесь звучат зловеще, с черным юмором.
73 «Poi s’ascose ...affina» — cм. Данте, «Чистилище» XXVI 145-47 (прим. Элиота). Тень поэта Арнальда Даньеля говорит Данте: «Он (Арнальд) просит вас, затем что одному / Вам невозбранна горная вершина (круги Чистилища) / Не забывать, как тягостно ему!»... Данте продолжает: «И скрылся там, где скверну жжет пучина».
74 «Quando fiam...ласточка». — Pervigilium Veneris. См. «Филомела» во II и III части поэмы (прим. Элиота). Обрывок строки из заключительной строфы латинской поэмы «Канун Венериного дня». После описаний торжеств весеннего праздника любви, поэт вопрошает: «Когда же придет моя весна? Когда же стану я ласточкой, голос обретшей?» Стихотворение Альджернона Суинберна «Итилус» начинается словами: «Ласточка, милая моя сестрица, / Как твое сердце с весною мирится?»
75 «Le Prince d’Aquitaine...abolie». — Букв. Аквитанский принц у разрушенной башни. См. Жерара де Нерваля «EI desdichado» (прим. Элиота). В «Обездоленном» поэт сравнивает себя с изгнанным принцем потомков трубадуров. Разрушенная башня (карта из колоды Таро) в сонете символ несчастливой судьбы. «Я в горе, я вдовец, темно в душе моей, / Я Аквитанский принц, и стены башни пали...»
76 «Вас действо... Иеронимо обезумел вновь» — см. Т. Кида «Испанская трагедия или Иеронимо обезумел вновь» (Прим. Элиота). Испанский гранд Иеронимо хочет отомстить за убийство сына и устраивает при дворе представление пьесы собственного сочинения, состоящей из поэтических отрывков на разных языках. Он соблазняет убийц сына принять участие в представлении и убивает их по ходу пьесы. «Вас действо развлечет» — ответ Иеронимо на вопрос о том, закончено ли его сочинение.
77 «Шанти...». — В своих примечаниях к поэме Элиот перевел это санскритское слово как: мир (покой), превосходящий всякое понимание. Так же рефрен Упанишад.