ИЛЬЯ БАЙБИКОВ / БЕНЕФИС
Простое зеленое
И простое зеленое «Я человек»
Обрастает ужасным «Прибытием поезда»,
Целлюлозой беременный лиственный лес,
Медвежатник, стрекочущий цифрами в гнезда,
Сейфа код на бумажке записанный, след
Оставляют Люмьеры светящийся точки,
Предвещая рассвет.
Карпы
карпы священные
живые осенние листья
царство подводное
осененное мелким дождем
только бамбук зеленеет
полые звонкие линии
к серому небу подмешаны
краски прохожим зонтом
После дождя
Древнегреческой силой
Опьянен электрический шмель
Монотонно жужжит
Колесо по воде с облаками
Дождь с желтушной луной
В лужи собран
Как мертвый лежит
Черный жемчуг асфальта
Иcтоптан чужими богами.
Колыбельная
Вот утопленник клен под осенним дождем,
В небо медленный крен сквозь движенье воды,
Захлебнулся, стоит, как на дне город Китеж,
Лес, дождем одурманен, печален и мглист.
Спи усни моя радость, — во сне всё увидишь.
Только звон колокольный кругами повис.
Анатомический дождик
Я ребра, щелкнув, расправил, —
Зонт утвердился, —
Клетка грудная,
Барабанные палочки дробью,
Дождитком скважен,
Скважестый дождик.
Как безопасную бритву из ножен, —
Капли блестят,
Остро, наклонно, стекая.
Фиальта
Фиалковая благодать,
Дождь ставит на рубашке пятна,
И парниковый воздух брать
На вес мне легкими приятно.
Дюны после дождя
После дождя горчичного цвета песок
Ломкой коркой, которую, след оставляя, босою
Так приятно продавливать, чтоб ощутить, как носок
В теплый кварцевый прах окунается вниз головою.
Страшный сон
В Баден-Бадене парк перекопан,
Под дождем изнывает Курзал.
Достоевские русские скопом,
Как в предбаннике. «Пахнет укропом», —
По-немецки мне кто-то сказал.
Сезон дождей
Сезон дождей,
но дождь прошел однажды
в конце недели прошлой, и с тех пор
всё облака размыто отражают
поверхности полей, залитые водой,
и изумрудный рис
сквозь небо прорастает,
и по ночам лягушки
поют над головой.
Дождь сделан по-кустарному из досок…
Дождь сделан по-кустарному из досок
Забора и резиновых сапог
На два размера больше и вдогонку
Веревка бельевая и прищепки
Трепещущие птицы на ветру
Все это медленно пикирует и лужи
Передают как эхо глуше глуше
Пустеющий стакан по круговой.
Осень
…и взгляд на чем остановить,
Пейзажем мучимый осенним,
Не знаю. Разговора нить
В иголку проскользнула тенью,
И завязался узелок.
Дождя разобранная груда
Посыпалась наискосок
И излечила от недуга.
Осень два
Воздух разреженный сединою,
В висках покалывает. Закрою
Глаза — кометы и звездный прах.
Золотая орда — осень в солнечном свете —
Бабье лето — старушечья тишина,
Немые кадры: гроб на лафете,
Дыханием медь одушевлена.
Л
Из звонкой меди осень мед
Буддийский трав и листьев
Как пчела трудолюбиво добывает
Ржавым жалом дождя
В воздушных сотах паутины невесомой запасает
И зиму всю выкармливает солнце
Светящаяся буква Л — личинка
Набухает под нёбом
И вот прорвалась
— расправляя крылья —
лето
***
В по-осеннему жидкой траве
Листья рыжие парами бродят.
Им осталось по капельке солнца
И луны паутинная нить.
Посошок — водкой полнится донце —
Нас теперь и водой не разлить.
Осенний натюрморт
Венозный мрамор. Ягода рябины
Как пульс расклевана проворным воробьем
Из козьего копыта воду пьем
Мы мертвую как вопль ястребиный
Осенний звук стремящийся к нулю
Повисший в воздухе ажурной паутиной
Душистых яблок крепкое «люблю»
Под серый дождь и ржавые сардины.
Осенний натюрморт № 2
(Болдинская осень)
Осенний лист, как карта на руке
Тех тонких линий, что ведут по жизни.
Щекотно лижут дождевые слизни
Гнилую сыроежку. В гамаке
Качает время старая кукушка
Облезлая. Перо, как из подушки,
Из той старушки колкое торчит.
И Пушкин — Кружку! — сквозь метель молчит.
Паланга
Сентябрь. Балтика. Паланга. Тишина.
Накрапывает дождь. Народ уж схлынул.
Кафе и рестораны пребывают
В осенней летаргии. Город дрыхнет
По целым дням. Песок на пляже,
Не тронутый ногою пятницы, в субботу
Такой же девственный. Волна,
Как свечка на ветру,
Горит и оплывает на закате
И, навалившись нá берег, как пьяный
На стойку бара, распластавшись,
Уже сползая,
Выхаркивает груду янтаря.
На, подавитесь. Господи, как скучно…
***
В прозрачном захолустье осени
О смерти мысли ходят слева,
А справа листья ветром бросило
На черную поверхность тела.
Куст
Куст осенний просторен и пуст,
Уголь, клетка грудная и воздух,
Красный лист, птицы хруст,
Ветки, веса лишившейся, роздых.
Их хриплый голос…
«Сирень» и «день» — нет рифм банальней!..
Их хриплый голос проникает в белый день
И крупным снегом с неба оседает.
И эхом глазомеру вторит тень
От крыльев быстрых и в пространстве тает.
На рисовой бумаге птичья стая —
На белом небе черная сирень.
Ноктюрн
Может, это еж, накачанный, как мячик,
Ночным кошмаром
До размеров Земного Шара,
Свернулся калачиком.
Может, это сизая колючая щека отставного майора
На смятой убитой подушке.
Майор поеживается от холода
Под тонким сиротским одеялом,
Ему снятся — сын, уехавший в город,
Так и не разгаданный кроссворд
И лай умершего Мухтара.
А может, это черный еловый лес,
Как лошадь в ночном,
По пояс в белом тумане,
Еле заметно переступает с ноги на ногу…
Кипарис
Черным недугом в ночи кипарис
Между землею и небом повис
Волосы пó ветру черным огнем
Столь неприметен он призрачным днем
Ночь лишь наступит — он черный стоит
В лунной истоме с улыбкой Лилит
Звездное бешенство — купол небес
Это восточный безжалостный бес
С мордой овцы и грацией кошки
Как тень кипариса залег на дорожке
Велосипед
Упругий ход велосипеда
Наматывает на звезду
Промасленную цепь. Я еду, —
Созвездье взято мной в узду.
Над головою млечным морем
Ночная жизнь во все края.
Фонарик освещает в поле
Дорожку. И над ней паря,
Лечу. И тихо, — как кузнечик,
Стрекочут спицы по траве, —
Туман взбивает быстрый венчик.
С полынью ветер в голове
Мешает мысли — горько, чисто.
И время встало как во сне.
И празднична, как трубочиста,
Работа, там, на высоте.
Ночка
Как ресничка, месяц узкий —
Глаз режет, режет — не сморгнуть.
Быстрый хвостик трясогузки —
Сердце, скользкое как ртуть.
В поле желтая дорожка
И зеленая как желчь.
Брюхо вспорото, и жабры
Воздухом уже не сжечь.
Конспект
Африканская ночь
Разложила на клавиши зебру,
Негритянской улыбкой рояля
Оскалив Ленинградский проспект.
Желторотый птенец
Мирно дрыхнет в железной скворечне.
На былинном распутье
Камень — жизни трехглавый конспект.
***
Плазменный нимб свечи,
Марево — глаз — исток,
Звезд и морщин лучи,
Соли кристалл между строк.
***
Выключи лампочку — радужным эхом —
Память — светящейся точкой вернется.
И поплывет веер павлиний
Со звездной изнанкой в глубоком колодце.
Туманный вечер
Усы троллейбусные искр
В туманный вечер бросив горсть
Поплыли медленно и скрылись
Бесследно как английский гость
Миг посмертного полета…
миг посмертного полета
в голом сумраке аллей
лунный свет от фонарей
элегическая нота
может быть это трамвай
расплескал огонь бенгальский
только ты теперь трава и
совсем другие краски.
И простое зеленое «Я человек»
Обрастает ужасным «Прибытием поезда»,
Целлюлозой беременный лиственный лес,
Медвежатник, стрекочущий цифрами в гнезда,
Сейфа код на бумажке записанный, след
Оставляют Люмьеры светящийся точки,
Предвещая рассвет.
Карпы
карпы священные
живые осенние листья
царство подводное
осененное мелким дождем
только бамбук зеленеет
полые звонкие линии
к серому небу подмешаны
краски прохожим зонтом
После дождя
Древнегреческой силой
Опьянен электрический шмель
Монотонно жужжит
Колесо по воде с облаками
Дождь с желтушной луной
В лужи собран
Как мертвый лежит
Черный жемчуг асфальта
Иcтоптан чужими богами.
Колыбельная
Вот утопленник клен под осенним дождем,
В небо медленный крен сквозь движенье воды,
Захлебнулся, стоит, как на дне город Китеж,
Лес, дождем одурманен, печален и мглист.
Спи усни моя радость, — во сне всё увидишь.
Только звон колокольный кругами повис.
Анатомический дождик
Я ребра, щелкнув, расправил, —
Зонт утвердился, —
Клетка грудная,
Барабанные палочки дробью,
Дождитком скважен,
Скважестый дождик.
Как безопасную бритву из ножен, —
Капли блестят,
Остро, наклонно, стекая.
Фиальта
Фиалковая благодать,
Дождь ставит на рубашке пятна,
И парниковый воздух брать
На вес мне легкими приятно.
Дюны после дождя
После дождя горчичного цвета песок
Ломкой коркой, которую, след оставляя, босою
Так приятно продавливать, чтоб ощутить, как носок
В теплый кварцевый прах окунается вниз головою.
Страшный сон
В Баден-Бадене парк перекопан,
Под дождем изнывает Курзал.
Достоевские русские скопом,
Как в предбаннике. «Пахнет укропом», —
По-немецки мне кто-то сказал.
Сезон дождей
Сезон дождей,
но дождь прошел однажды
в конце недели прошлой, и с тех пор
всё облака размыто отражают
поверхности полей, залитые водой,
и изумрудный рис
сквозь небо прорастает,
и по ночам лягушки
поют над головой.
Дождь сделан по-кустарному из досок…
Дождь сделан по-кустарному из досок
Забора и резиновых сапог
На два размера больше и вдогонку
Веревка бельевая и прищепки
Трепещущие птицы на ветру
Все это медленно пикирует и лужи
Передают как эхо глуше глуше
Пустеющий стакан по круговой.
Осень
…и взгляд на чем остановить,
Пейзажем мучимый осенним,
Не знаю. Разговора нить
В иголку проскользнула тенью,
И завязался узелок.
Дождя разобранная груда
Посыпалась наискосок
И излечила от недуга.
Осень два
Воздух разреженный сединою,
В висках покалывает. Закрою
Глаза — кометы и звездный прах.
Золотая орда — осень в солнечном свете —
Бабье лето — старушечья тишина,
Немые кадры: гроб на лафете,
Дыханием медь одушевлена.
Л
Из звонкой меди осень мед
Буддийский трав и листьев
Как пчела трудолюбиво добывает
Ржавым жалом дождя
В воздушных сотах паутины невесомой запасает
И зиму всю выкармливает солнце
Светящаяся буква Л — личинка
Набухает под нёбом
И вот прорвалась
— расправляя крылья —
лето
***
В по-осеннему жидкой траве
Листья рыжие парами бродят.
Им осталось по капельке солнца
И луны паутинная нить.
Посошок — водкой полнится донце —
Нас теперь и водой не разлить.
Осенний натюрморт
Венозный мрамор. Ягода рябины
Как пульс расклевана проворным воробьем
Из козьего копыта воду пьем
Мы мертвую как вопль ястребиный
Осенний звук стремящийся к нулю
Повисший в воздухе ажурной паутиной
Душистых яблок крепкое «люблю»
Под серый дождь и ржавые сардины.
Осенний натюрморт № 2
(Болдинская осень)
Осенний лист, как карта на руке
Тех тонких линий, что ведут по жизни.
Щекотно лижут дождевые слизни
Гнилую сыроежку. В гамаке
Качает время старая кукушка
Облезлая. Перо, как из подушки,
Из той старушки колкое торчит.
И Пушкин — Кружку! — сквозь метель молчит.
Паланга
Сентябрь. Балтика. Паланга. Тишина.
Накрапывает дождь. Народ уж схлынул.
Кафе и рестораны пребывают
В осенней летаргии. Город дрыхнет
По целым дням. Песок на пляже,
Не тронутый ногою пятницы, в субботу
Такой же девственный. Волна,
Как свечка на ветру,
Горит и оплывает на закате
И, навалившись нá берег, как пьяный
На стойку бара, распластавшись,
Уже сползая,
Выхаркивает груду янтаря.
На, подавитесь. Господи, как скучно…
***
В прозрачном захолустье осени
О смерти мысли ходят слева,
А справа листья ветром бросило
На черную поверхность тела.
Куст
Куст осенний просторен и пуст,
Уголь, клетка грудная и воздух,
Красный лист, птицы хруст,
Ветки, веса лишившейся, роздых.
Их хриплый голос…
«Сирень» и «день» — нет рифм банальней!..
Их хриплый голос проникает в белый день
И крупным снегом с неба оседает.
И эхом глазомеру вторит тень
От крыльев быстрых и в пространстве тает.
На рисовой бумаге птичья стая —
На белом небе черная сирень.
Ноктюрн
Может, это еж, накачанный, как мячик,
Ночным кошмаром
До размеров Земного Шара,
Свернулся калачиком.
Может, это сизая колючая щека отставного майора
На смятой убитой подушке.
Майор поеживается от холода
Под тонким сиротским одеялом,
Ему снятся — сын, уехавший в город,
Так и не разгаданный кроссворд
И лай умершего Мухтара.
А может, это черный еловый лес,
Как лошадь в ночном,
По пояс в белом тумане,
Еле заметно переступает с ноги на ногу…
Кипарис
Черным недугом в ночи кипарис
Между землею и небом повис
Волосы пó ветру черным огнем
Столь неприметен он призрачным днем
Ночь лишь наступит — он черный стоит
В лунной истоме с улыбкой Лилит
Звездное бешенство — купол небес
Это восточный безжалостный бес
С мордой овцы и грацией кошки
Как тень кипариса залег на дорожке
Велосипед
Упругий ход велосипеда
Наматывает на звезду
Промасленную цепь. Я еду, —
Созвездье взято мной в узду.
Над головою млечным морем
Ночная жизнь во все края.
Фонарик освещает в поле
Дорожку. И над ней паря,
Лечу. И тихо, — как кузнечик,
Стрекочут спицы по траве, —
Туман взбивает быстрый венчик.
С полынью ветер в голове
Мешает мысли — горько, чисто.
И время встало как во сне.
И празднична, как трубочиста,
Работа, там, на высоте.
Ночка
Как ресничка, месяц узкий —
Глаз режет, режет — не сморгнуть.
Быстрый хвостик трясогузки —
Сердце, скользкое как ртуть.
В поле желтая дорожка
И зеленая как желчь.
Брюхо вспорото, и жабры
Воздухом уже не сжечь.
Конспект
Африканская ночь
Разложила на клавиши зебру,
Негритянской улыбкой рояля
Оскалив Ленинградский проспект.
Желторотый птенец
Мирно дрыхнет в железной скворечне.
На былинном распутье
Камень — жизни трехглавый конспект.
***
Плазменный нимб свечи,
Марево — глаз — исток,
Звезд и морщин лучи,
Соли кристалл между строк.
***
Выключи лампочку — радужным эхом —
Память — светящейся точкой вернется.
И поплывет веер павлиний
Со звездной изнанкой в глубоком колодце.
Туманный вечер
Усы троллейбусные искр
В туманный вечер бросив горсть
Поплыли медленно и скрылись
Бесследно как английский гость
Миг посмертного полета…
миг посмертного полета
в голом сумраке аллей
лунный свет от фонарей
элегическая нота
может быть это трамвай
расплескал огонь бенгальский
только ты теперь трава и
совсем другие краски.